Ломоносовский период как особый этап в области научно-педагогического знания в России

металлургические и текстильные фабрики, корабельные верфи, другие

предприятия, развивается внутренняя и внешняя торговля. Появляются новые

города, новые пути сообщения.

Менялся и быт российского населения. И дело было не только во

введении европейского платья, бритье бород и курении табака. В городах и

районах, где осуществлялись преобразования, меняются сам уклад жизни,

сознание людей. При Петре I часто ценились не происхождение и родовитость,

а ум и способности человека. Многие люди из «подлого сословия» становились

выдающимися деятелями, крупными специалистами в разных областях.

Для развития России, во имя ее технической и «умственной»

независимости от Европы, нужны были свои горняки, металлурги, корабелы,

навигаторы, картографы и т.д., нужны были офицеры для армии и флота,

знающие, образованные чиновники для государственного аппарата.

Петр I понимал необходимость ликвидации культурной отсталости России

и распространения в ней просвещения. Он думал над тем, «как бы кратчайший и

способнейший путь изобрести, чтобы завести науки и оным людей своих, елико

мощно скорее обучити» [15, c.31]. Вначале он предполагал расширить объем

преподавания в Славяно-греко-латинской академии в Москве, которую хотел

сделать светской, и из которой выходили бы люди, «способные к службе

церковной, гражданской, военной, к сооружению зданий и к искусству

врачебному» [15, c.34]. Не дожидаясь, когда в России будет налажено низшее

и среднее образование, Петр I задумал создать русскую Академию наук с

гимназией и университетом. Об этом он советовался с известными европейскими

учеными Лейбницем и Вольфом и просил их помощи в привлечении иностранных

ученых для работы в русской академии, пока не появятся национальные кадры.

Академия была открыта в 1725 г., уже после смерти Петра I. В ее истории

большое место занимает М.В. Ломоносов – первый русский академик.

Его привлекала преобразовательная деятельность Петра, он видит в нем

прежде всего энергичного реформатора, осуществляющего те изменения,

необходимость которых давно назрела. Петр — «Россов Обновитель» [6, c.80].

Ему удалось положить конец феодальным раздорам, ослаблявшим Россию в период

влиятельного боярского правления. Враги России убедились, что при нем уже

«не местничество здесь» [6, c.81], а сплоченное государство. С энтузиазмом

поддерживал Ломоносов меры, принятые для быстрого роста в стране

заводского, мануфактурного производства, внутренней и внешней торговли. Эти

меры не только усиливали Россию, поднимали ее престиж среди европейских

держав, они вносили существенные изменения в социальные устои страны.

Предпринимательская, торговая деятельность искони была не дворянским делом;

развитие горнодобывающих предприятий, заводов, мануфактур, торговли

выдвигало новые социальные силы на сцену русской истории. Некоторые их

представители в петровское время получили доступ к государственному

управлению. Царь охотно брал на государственную службу незнатных сограждан,

не имеющих никакого отношения к потомственному дворянству, и опирался в

своих начинаниях на их знания и талант.

Самые большие похвалы Ломоносова заслуживал Петр за внедрение в

России науки, которой принадлежала большая роль в развитии промышленности,

экономики страны. Но наука была также мощным средством изменения

социального строя, прежде всего, из-за ее воздействия на те сферы

деятельности, с прогрессом которых менялась расстановка социальных сил.

Кроме того, она, вовлекая в свою сферу выходцев из разночинных слоев,

поднимала их к общественно значимой активности. Ломоносов, осознавая это,

прилагал максимум усилий для облегчения доступа в науку демократическим

элементам.

Полное сочувствие Ломоносова вызвала политика Петра I относительно

духовенства. Подрыв автономии церкви, ликвидация ее претензий на

доминирующее положение в государстве лишали церковь того могущества,

которым она обладала в период расцвета феодального строя.

Ломоносов увлеченно описывал простоту поведения царя, которого

солдаты, матросы, строители могли видеть «в поте, в пыли, в дыму, в

пламени» [6, c.69], видеть в своем сообществе, за одним столом, «туюже

приемлющаго пищу» [6, c.69], о котором они знали, что он «все мастерства и

работы испытал собственным искусством» [6, c.70].

Ломоносова восхищает у Петра «жадность к познанию» [19, c.44]; новый

стиль, соответствующий эпохе быстрых преобразований, он видит в речи Петра,

отмечая, что ей свойственны ясность, четкость, простота и лаконичность —

«безпритворная в словах краткость, в изображениях точность» [19, c.40].

Фигура Петра, в преобразованиях которого подчеркивались прогрессивные

черты, приобретала под пером Ломоносова значение идеала, символа,

выражающего фактически социальные замыслы и устремления самого Ломоносова.

Реформы петровского времени открывали возможности для развития

социальных сил, являющихся носителями иных социальных отношении, идущих на

смену феодальным устоям, но они были рассчитаны на укрепление основ

дворянской государственности. Тема поддержки дворянства, защиты его прав и

привилегий абсолютно чужда Ломоносову. Он выдвигает на первый план те

проблемы, которые впрямую связаны с защитой новых социальных сил и, прежде

всего, широких народных слоев. Он предлагает свой критерий ценности и

полезности любого акта государственной деятельности: «Всякое благодеяние

тем больше, чем ширее в народах простирается...» [8, c.33]. Государственный

деятель, монарх обязан думать в первую очередь о народе, о тех мерах,

которыми можно облегчить его существование.

В оде, написанной по случаю воцарения Екатерины II, выдвинут общий

принцип государственного правления, который был адресован не только новой

императрице.

Услышьте, Судии земные и все державные главы...

Так начинает поэт свое обращение, цель которого — продиктовать

основное социальное требование, лапидарно выраженное в одной фразе:

«Народну наблюдайте льготу...» [8, c.33].

Основной постулат прогрессивной философской мысли XVIII в.—

определяющая роль просвещенного разума. Его полностью разделял Ломоносов,

но в самое понятие «просвещенный разум» [16, c.41] он вкладывал совершенно

определенный смысл — это разум, вооруженный наукой. Тема «просвещение и

общество» [20, c.13] у него выступает преимущественно как «наука и

общество» [20, c.13]. Повышенный интерес к социальным проблемам науки

сохранился в последующей истории русской мысли.

Социальная философия Ломоносова пронизана идеями активной, разумной,

преобразовательной человеческой деятельности, но деятельности, изначально

направленной на такие ценности, как общее и благо. Его взгляды близки

радикальному крылу формирующейся в то время в России просветительской

идеологии. Философия Ломоносова устремлена к новым горизонтам, активности и

прогрессу, но хорошо развитое историческое сознание позволяло ему не

разрывать настоящее с прошлым, воспринимать в единой целостности судьбы

народов, мира.

В трудах Ломоносова рассматривались вопросы о значении россии,

начиная с ранних этапов ее существования, в человеческой истории. В

работах Ломоносова подчеркивалась давность и существенность русской

истории, которая видоизменяется преобразовательными эпохами, например

Петровской, но не прерывается ими. Он считал, что Россия входит в

состав европейских государств и неотделима от европейской истории. В

XVIII в. не надо было прилагать усилий, чтобы доказать политическое влияние

Русского государства на ход международных событий, но Ломоносов убежден,

что не меньшая роль принадлежит России в развитии человеческой

культуры, особенно в единении Запада и Востока.

Ломоносов — мыслитель, ученый, поэт, общественный деятель — занимает

свое, ни с кем несравнимое место в русской истории, он вошел в историю

мировой науки и литературы. Преодолевая сомнения и колебания своего

времени, он создал систему воззрений, порождающих надежду на

совершенствование мира, достигаемое разумом и энергией человечества.

ПУТЬ В НАУКУ.

Можно с полной уверенностью утверждать, что движущей силой, пружиной

или источником энергии был высокий, действенный патриотизм Ломоносова —

черта, на которую обращали внимание все, кто так или иначе соприкасался с

Ломоносовым или с его творческим наследием.

Искони присущая русскому человеку любовь к своим родным местам и

людям, к Родине особенно ярко проявлялась у Ломоносова. Об этой стороне его

личности прекрасно написал Н. В. Гоголь: «Всякое прикосновение к любезной

его сердцу России, на которую он смотрит под углом ее сияющей будущности,

исполняет его силы чудотворной» [4, c.55].

Каждый человек с большей или меньшей степенью интенсивности вступает

во взаимодействие с современной ему культурой. Он усваивает ее,

функционирует в ней и, если ему это удается, обогащает ее. Ломоносов

впитывал в себя ощущение неисчерпаемых возможностей России, видел и

чувствовал богатырскую силу своего народа. Все это, вместе взятое, рождало

в его душе веру в свою страну, любовь к ней и страстное желание

способствовать ее процветанию. Эти чувства он пронес через всю жизнь.

Усвоение Ломоносовым русской культуры не было простым, поскольку она

в XVIII в. имела переходный характер. Основной чертой переходного периода

являлся процесс смены средневековой культуры культурой нового времени. В

первой трети XVIII в. этот процесс был близок к завершению, однако на

окраинах страны, особенно на поморском Севере, еще оставались районы со

средневековыми культурными традициями. Одной из форм этой культуры было

старообрядчество. Судя по фактам биографии, Ломоносов воспринял тот взгляд,

согласно которому целью человеческой жизни является не

самосовершенствование с помощью благочестивых размышлений, поста и молитв,

а познание «видимого сего мира» [4, c.61], законов, которые автономно от

творца управляют «натурой» [4, c.61]. Через просвещение и с его помощью,

полагал он, можно исправить все — и политику, и «поврежденные нравы» [4,

c.61]. Свою основную задачу Ломоносов видел в том, чтобы способствовать

процветанию любимой им России путем развития наук и распространения в ней

просвещения.

Ломоносов пишет панегирик наукам: «Все обще, ни вас выключая,

удивляемся собранным в общежитии народам. Собрали науки. Чудимся

построенным городам, пристаням, кораблям, плавающим через неведомые моря;

построили науки. Украшенных себя видим произведениями разных материй и

очищением разума; украшают науки, и что паче до нас надлежит, с услаждением

хвалимся, что мы имели просветителя Петра Великого; но просветил нас и стал

велик через науки» [9, c.21]. Возражая тем, кто говорил, что «куда-де

столько студентов и гимназистов? Куда их девать и употреблять будем?» [1,

c.17] — Ломоносов перечисляет, где, по его мнению, нужны в России ученые

люди. В этом списке первой названы: «Сибирь пространна» и Северный морской

путь — «ход Севером» [1, c.17]. В числе прочих горное дело, фабрики,

торговля, сельское хозяйство, военное дело. И конечно, «исправление нравов»

[1, c.17].

В разделе «Желания» высказывания Ломоносова имеют сильнейший

патриотический акцент: русский язык должен превзойти «достоинство всех

других языков», «чтобы в России науки распространялись» и, наконец, чтобы

от русского оружия «воссиял мир, наук питатель» [1, c.18]. Во множестве од,

стихотворений, «Слов» он прославляет блестящие победы русского оружия. Но

столь же многократно утверждал Ломоносов превосходство мира как условия

благоденствия народов, распространения просвещения и наук.

Ломоносов не замечал в деятельности Петра I никаких негативных

сторон. Петровские реформы — тот максимум, выше которого не простирались

его социальные устремления, Ломоносов видел свою патриотическую задачу в

том, чтобы способствовать завершению петровской программы.

Создание «Российской истории» было для Ломоносова источником высокого

патриотического воодушевления. «Коль великим счастием я себе почесть могу,

ежели моею возможною способностию древность российского народа и славные

дела наших государей свету откроются, что весьма чувствую» [10, c.56],—

написал он в начале 1753 г.

Можно предполагать, что пытливая и беспокойная мысль Ломоносова,

интуитивно руководимая «усердием к пользе отечества» [14, c.8], заставляла

ученого стать пионером в различных областях русской науки. Таким образом,

динамика логических переходов, энциклопедизм Ломоносова самым существенным

образом определялись его патриотическими устремлениями. Они же лежали в

основе его просветительской деятельности, которая, прежде всего, была

направлена на улучшение состояния Академии наук и на развитие образования в

России.

В течение ряда лет с болью наблюдал Ломоносов, как в результате

происков «неприятелей наук российских» [10, c.55] приходили в упадок

академические университет и гимназия, как уменьшалась слава Петербургской

Академии.

Видя плачевное состояние наук в России, Ломоносов начал страстную

борьбу за устав Академии наук, который способствовал бы ее «исправлению»

[14, c.6] и, главное, создал условия, чтобы «иметь своих природных россиян

в профессорах» [14, c.7]. Он резко протестовал против такого толкования

положения дел в Академии, «что можно подумать ... что Санкт-Петербургская

Академия наук ныне и впредь должна состоять по большей части из

иностранных, то есть природные россияне к тому неспособны» [14, c.8]. Много

сил и энергии затратил Ломоносов на устранение различных организационных

неполадок в Академии, на то, чтобы ее деятельность «простиралась к пользе и

славе отечества» [14, c.8].

Ломоносовские идеи встречали сильнейшее противодействие косного

академического руководства. Лишь некоторые из его предложений были приняты

после смерти ученого. Другие его идеи (об избрании академиками президента,

о введении должности вице-президента и др.) воплотились в жизнь после

Октябрьской революции. Однако главное, за что боролся Ломоносов, —

превращение Академии в центр национальной русской науки, — было достигнуто.

К моменту его смерти в составе Академии было 7 русских профессоров и

адъюнктов, а за период с 1766 по 1803 г. из 40 ученых, принятых в Академию

на место выбывших, русскими были 14. Если же взять в расчет и полностью

обрусевших иностранцев, считавших Россию своей второй родиной, то можно

утверждать, что к концу XVIII в. русские ученые заняли в Академии прочное

место.

Ломоносов справедливо полагал, что «приведенные в лучшее состояние»

[14, c.10] университет и гимназия являлись в то время единственным

источником пополнения Академии национальными кадрами. Он составил проект

устава этих учебных заведений, добился увеличения ассигнований на них,

заботился о комплектовании университета и гимназии квалифицированными

русскими преподавателями, составлял новые программы, хлопотал об улучшении

материального положения студентов и гимназистов. И самое главное, добивался

всемерного расширения социального состава учащихся за счет «детей посадских

людей, государственных и дворовых крестьян» и даже детей крепостных,

правда, если помещик освободит будущего гимназиста от крепостной неволи

«навечно» [14, c.11].

Ломоносов замыслил также издать ряд «небольших книжек», в которых

собирался дать «сокращенное представление и общее понятие обо всех оных

науках» [9, c.26]. По мысли ученого, это позволило бы выпускнику гимназии

выбрать одну из наук, в которой он «употребит главное свое упражнение» [9,

c.27]. К сожалению, замысел этот остался неосуществленным, как и попытка

юридически узаконить университет актом торжественного открытия с

пожалованием ему привилегий.

В результате академический университет влачил жалкое существование.

Лекции читались от случая к случаю, количество студентов, особенно русских,

было мизерным, постоянно возникала проблема пополнения. И усилия

Ломоносова, направленные на улучшение дел, оказывались тщетными. Президент

Академии наук К. Г. Разумовский относился ко всему этому более чем

равнодушно, а иноземное, в основном, руководство Академической канцелярии

не было заинтересовано в создании национальных научных кадров и всячески

препятствовало «происхождению в науках и произвождению в профессоры

природных россиян» [10, c.52].

В этих условиях у Ломоносова появилась мысль о создании университета

в Москве. Структура Московского университета была предложена Ломоносовым в

июле 1754 г. Ломоносов считал, что в нём должно быть три факультета —

юридический, медицинский и философский, с двенадцатью профессорами.

Понимая, как трудно найти подготовленных к слушанию университетского курса

молодых людей, Ломоносов предлагал создать при университете гимназию, «без

которой университет как пашня без семян» [10, c.54]. Примечательным

является его предложение ввести в гимназиях «Российскую школу», т. е. цикл

занятий, посвященных изучению русского языка и русской истории. Это

нововведение, лежащее в русле просветительской патриотической программы

Ломоносова, удалось ему осуществить лишь тремя годами позднее, когда он

стал куратором академической гимназии.

Страницы: 1, 2, 3