МЕНЮ


Фестивали и конкурсы
Семинары
Издания
О МОДНТ
Приглашения
Поздравляем

НАУЧНЫЕ РАБОТЫ


  • Инновационный менеджмент
  • Инвестиции
  • ИГП
  • Земельное право
  • Журналистика
  • Жилищное право
  • Радиоэлектроника
  • Психология
  • Программирование и комп-ры
  • Предпринимательство
  • Право
  • Политология
  • Полиграфия
  • Педагогика
  • Оккультизм и уфология
  • Начертательная геометрия
  • Бухучет управленчучет
  • Биология
  • Бизнес-план
  • Безопасность жизнедеятельности
  • Банковское дело
  • АХД экпред финансы предприятий
  • Аудит
  • Ветеринария
  • Валютные отношения
  • Бухгалтерский учет и аудит
  • Ботаника и сельское хозяйство
  • Биржевое дело
  • Банковское дело
  • Астрономия
  • Архитектура
  • Арбитражный процесс
  • Безопасность жизнедеятельности
  • Административное право
  • Авиация и космонавтика
  • Кулинария
  • Наука и техника
  • Криминология
  • Криминалистика
  • Косметология
  • Коммуникации и связь
  • Кибернетика
  • Исторические личности
  • Информатика
  • Инвестиции
  • по Зоология
  • Журналистика
  • Карта сайта
  • Проблемы семейного воспитания в истории педагогики

    же характер, что и школьное, т. е. было отмечено церковностью. Основой всех

    дополнительных знаний, а вместе и начетчества, служили библейско-

    апокрифические сказания, к ним в конце концов все сводилось. Все отрасли

    знания были проникнуты церковностью, религиозно-нравственными воззрениями;

    собственно научного в них было мало, зато много было фантастиче-ского,

    невероятного, которое, однако, сомнений и споров не возбуждало. При этом

    начетчество отличалось еще механическим характером, в ученой литературе

    наших предков не было развития. В одной и той же рукописи новое самым

    мирным образом уживалось со старым, древний памятник списывался в XVII в. и

    сохранял свой авторитет, не возбуждая никаких сомнений.

    Новое, несмотря на свое противоречие со старым, механически

    присоединялось к последнему и существовало с ним рядом. «Так было,

    например, когда к старой космогонии Козьмы Индикоплова прибавлялись

    отголоски системы Птоломея, наконец, даже и Коперника; когда к древним

    скудным географическим познаниям присоединялись новейшие космографии и т.

    п. Отсутствие школы и отсутствие критики превращало литературу в

    безразличную массу книжного материала, где не было исторических эпох, смены

    направлений, а были только различные отделы содержания — книги церковные,

    поучение, летопись, повесть и т. д. Нет граней, которые делили бы один

    период от другого, сама литература полагала себя как нечто однородное».4

    В древней русской письменности была одна отрасль, стоявшая далеко от

    господствующего религиозно-нравственного течения, имевшая особый

    самостоятельный интерес и значение. Это область математических знаний. В

    школах арифметике почти не учили, другим отделам математики и того менее.

    Но вне школы арифметические и геометрические знания существовали, так как

    они вызывались разнообразными жизненными потребностями. Предмет их —

    определение количества скота (овец, коз, свиней, лошадей, коров),

    происходящего в течение данного числа лет от данного числа самок,

    вследствие естественного размножения, или определение величины прибытка,

    доставляемого данным количеством известного зернового хлеба. Вычислялось

    количество роев пчел, происходящих в 12 лет от двух роев, число стогов

    сена, получаемых с луга в 12 лет и т.п.

    В Древней Руси было два счета: малый и великий. Малый счет — единицы,

    десятки, сотни, тысячи, тьма, или тма,-- 10000, легион — 100000, леодр — 1

    000000. Великий счет употреблялся при очень больших числах и шел до единиц

    48-го и даже иногда 49-го разряда, т. е. словесного выражения числа,

    состоящего из 48 или 49 знаков. «И боле сего», как говорится обыкновенно в

    рукописях, «несть человеческому уму разуме-вати». Впрочем, великий счет

    употреблялся очень редко. К началу XIII в. русские могли считать лишь до

    миллиона, и то не особенно твердо и бойко. Так, они писали: 300 000 и 60

    000, и 400, и 40, и 6 рун, 70 000 и 3000, и 700, и 20, и 8 свиней, 30 000 и

    6000, и 800, и 60 гривен, и 4 гривны (в некоторых списках «Русской

    правды»).

    1.2.4.Что дало нам начетчество?

    Самообразование, начетчество, со своей внутренней воспитательной стороны

    весьма много зависело от умения не только механически читать, но и понимать

    читаемое, от широты и серьезности школьного курса, от подготовки к чтению и

    самообразованию. С этой стороны дело в Древней Руси было плохо, и пред

    нашими старыми начетчиками во всем своем грозном величии вставал роковой

    вопрос: «Понимаешь ли, еже чтеши?» Грамотность не есть образование, а

    только средство приобресть его. И если человеку в качестве орудия

    приобретения образования дают одну грамотность, то этого очень мало,

    человеку трудно будет понимать книги. Нужно, чтобы он в школе приобрел еще

    некоторые основы образования, заложил бы фундамент своим дальнейшим

    приобретениям, усвоил элементы наук. Тогда он может с сознанием и

    разумением относиться к книгам и постепенно создавать в себе способности

    критики читаемого, его оценки. Указанного внутреннего благоприятного

    условия самообразования — некоторой школьной подготовки — не было у наших

    предков. Поэтому их начетчество было не вполне рациональным, они читали

    беспорядочно, что попадало под руку, что смогли достать, читали без критики

    читаемого и даже с весьма недостаточным пониманием читаемого.

    Но несмотря на трудность для наших предков самообразования, оно главным

    образом и дало нам ряд выдающихся лиц. Откуда взялись у нас такие

    просвещенные и талантливые писатели и деятели, как преподобный Нестор,

    митрополит Иларион, Кирилл Туровский, Владимир Мономах и др.? Мы не знаем,

    чтобы они прошли какую-либо хорошую и серьезную школу; может быть, им

    пришлось столкнуться с какими-либо образованными людьми, например греками.

    Но несомненно одно, они были начетчиками, самообразовавшимися личностями,

    много читавшими и думавшими.5

    3 Братские школы конца XVI и XVII веков.

    Начетчество как замена вполне организованной школы не могло вечно

    держаться на Руси, недостатки его были совершенно ясны и значительны.

    Начетчество хорошо после хорошей школы, но заменять ее не может. Чтобы

    самообразовать себя, для этого нужно знать, что читать, уметь разбираться в

    читаемом, т. е. относиться к читаемому критически: руководств же к

    самообразованию в то время не было. Если у человека не было даже хороших

    элементарных сведений, то, очевидно, ему было очень трудно

    самообразоваться, он необходимо и часто становился в тупик, читая в своих

    книгах разные удивительные сказания, противоречившие его опыту и здравому

    смыслу. Он был не в состоянии решить вопрос: правда, это или не правда,

    нужно это усвоить или нужно отбросить, он уподоблялся древнему составителю

    «Азбуковника», который, находясь в таком же положении, откровенно писал:

    «Аще истинно есть или ложно, неведе». Школа тем и важна, что закладывает

    фундамент образования, дает возможность немножко разбираться в читаемом,

    вооружает критикой.

    С этим вопросом первой встретилась юго-западная Русь, которая, войдя в

    состав Литовского государства, соединившегося в 1386 году с Польшей, через

    последнюю стала лицом к лицу с западной культурой, с западными школами,

    распространенными в Польше и Литве. Началась довольно острая и напряженная

    борьба между просвещенными, хорошо вышколенными представителями католицизма

    и едва грамотными православными пастырями — церковниками, которые дальше

    изучения церковно-богослужебных книг не шли. Борьба была неравной, голыми

    руками взять иезуитов было невозможно при всей твердости в православии.

    Приходилось волею-неволею позаботиться о борьбе равным оружием —

    просвещением и хорошими благоустроенными школами. За дело взялись западные

    православные братства — львовское, виленское, киевское, могилевское,

    луцкое, пинское, оршанское и многие другие.

    Братства учреждались при церквах или монастырях и от них получали свое

    название. Кроме церквей братства учреждали и имели на своем попечении и

    содержании монастыри, богадельни, больницы, странноприимные дома, школы и

    типографии. Членами братств были лица разного звания, чина и положения,

    духовные и светские: митрополиты, архиепископы, епископы, игумены, иноки,

    священники, князья, дворяне, паны, шляхтичи, мещане. Были случаи, что в

    братства вступали священники с целыми приходами; членами братств были

    некоторые из государей молдавских и валахских, а равно из знатных русских

    людей; членами братств были и женщины. Главнейшая обязанность братчиков

    заключалась в единодушной, дружной деятельности на пользу веры

    православной: «одного желать; друг за друга стоять крепко; до последнего

    издыхания защищать древнюю веру, права и вольности братства» (постановление

    членов Львовского братства 10 августа 1700 года).

    Вот эти-то братства и явились новыми деятелями в школьном деле. Их

    деятельность находилась в тесной связи с характером просвещения в

    предшествующее время: они понимали просвещение в том же смысле, как его

    понимали и раньше, т. е. что оно должно служить интересам православной веры

    и церкви. Братства возникли для защиты православия, для борьбы с

    католиками; естественно, что ( школы, ими заводимые и поддерживаемые должны

    были служить той же цели. Братства начали с устройства элементарных школ, а

    потом заводили школы более высокого порядка, средние и даже высшие (киево-

    могилянская академия).

    В братских школах основательно проходились церковный устав, церковное

    чтение, пение и пасхалия, Св. Писание и предание («учение от св. Евангелий,

    посланий апостольских, пророков, св. отцов»), учение о добродетелях и

    учение о праздниках. Особое внимание было обращено на изучение Св. Писания.

    Вообще, все образование в братских школах велось в строгом духе

    православной церкви, а изучение догматов веры служило основным предметом,

    составляло центр всего учебного курса. Учебный курс братских школ не

    ограничивался одними церковно-религиозными дисциплинами, но, согласно с

    задачею школ, включал ряд научных светских предметов. В грамотах

    королевских и патриарших братские училища называются школами греческого,

    славянского, русского, латинского и польского письма, откуда следует видное

    положение языков в этих школах. Учащимся вменялось в обязанность ежедневно

    спрашивать друг друга по-гречески, а отвечать по-славянски, а также

    спрашивать по-славянски, а отвечать на простом языке. Но, вообще, учащиеся

    не должны были разговаривать между собой на одном простом языке, но на

    славянском или греческом. Кроме языков в братских школах преподавались

    грамматика, поэзия, риторика, диалектика и другие части философии и

    арифметики.

    1.3.2. Реформа братских школ

    Крупную реформу братской школы произвел Петр Могила (в 1633 г.). Сущность

    реформы заключалась в превращении братской школы, при сохранении ее

    церковно-религиозного характера, в коллегию по иезуитскому образцу: языком

    преподавания (кроме катехизиса и славянской грамматики) сделался латинский;

    по-латыни же воспитанники были обязаны говорить и в классах, и вне их, и

    дома, и на улице; за ошибки в латинском языке взыскивали строго. В братских

    школах было 4—5 классных отделений, в киевской же академии образовалось 8

    классов: 7 обычных иезуитским коллегиям — инфима, грамматика, синтаксис,

    поэзия, риторика, философия и богословие — и восьмой низший дополнительный,

    в котором учили читать и писать. Способы преподавания, учебники, объем

    учебных курсов — все это было, как и в заграничных коллегиях, вся западная

    схоластика была перенесена в Киев. Латинский язык учили по известному

    учебнику польских училищ Альвара, заимствованному поляками у западной

    Европы; философии учились по Аристотелю, богословию — по Фоме Аквинату.

    Необходимым и чрезвычайно важным пособием при прохождении всех учебных

    курсов признавались диспуты, было убеждение, что без диспутов невозможно

    усвоить никаких знаний. Поэтому диспутировали все, даже малыши, но особенно

    деятельно на сем поле духовной брани подвизались философы и богословы. Были

    даже, как и на Западе, нищенствующие школьники, т. е. бедняки, сироты, не

    принятые на казенное содержание и добывавшие себе пропитание воспеванием

    духовных и светских кантов, устройством подвижных театров, обучением детей,

    попрошайничеством и т. п. В продолжение всего существования академии до

    преобразования ее в специальное духовно-учебное заведение учащиеся в ней

    принадлежали всем сословиям — и высшим и низшим, и к дворянству и к

    крестьянству. Были в ней дети знатнейших малороссийских фамилий. Число

    светских учеников нередко превышало даже число духовных.

    С учреждением академии запрещалось учиться дома, без разрешения

    блюстителя и учителей академии, языкам греческому, польскому и латинскому и

    другим иностранным языкам, повелевалось домовых учителей не держать и

    детей, кроме как в академии, не учить из опасения, как бы домашние учителя,

    особенно иностранные и иноверные, не внесли какой-либо противности вере

    нашей православной, чтобы не было разногласия. Виновные в нарушении этого

    приказа подвергались конфискации имущества.

    Предметы преподавания в академии были обычные,т.е.

    языки,грамматика,риторика, поэзия, философия, богословие, церковное и

    гражданское право и некоторые другие, например, арифметика, география,

    история. Вообще универсальный, энциклопедический характер обучения в

    академии никогда не был осуществлен на деле, и «все свободный науки»

    остались на бумаге, красивой фразой, а в действительную жизнь и

    деятельность не перешли. Правда, государство хотело использовать академию

    во всех видах и смыслах: в беседе с патриархом Адрианом Петр высказался об

    академии как о такой царской школе, из которой должны выходить люди «во

    всякия потребы — в церковную службу и в гражданскую, воинствовати, знати

    строение и докторское врачевское искусство».6 Указом Петра 1725 года

    поведено было учить в академии «геометрии и тригонометрии, всякаго звания

    людей, кто пожелает».7 Но все такие заявления остались лишь благими

    пожеланиями не только из-за трудности устроить такую школу, но и из-за

    характера мировоззрения и общего состояния образования того времени.8

    Глава 2. Классики о семейном воспитании.

    2.1. А.С. Макаренко о роли состава семьи.

    В старом обществе каждая семья принадлежала к какому-нибудь классу, и

    дети этой семьи обыкновенно оставались в том же классе. Сын крестьянина и

    сам обыкновенно крестьянствовал, сын рабочего тоже становился рабочим. Для

    наших детей предоставлены очень широкие просторы выбора. В этом выборе

    решающую роль играют не материальные возможности семьи, а исключительно

    способности и подготовка ребенка. Наши дети, стало быть, пользуются

    совершенно несравненным простором. Об этом знают и отцы, об этом знают н

    дети. При таких условиях становится просто невозможным никакое отцовское

    усмотрение. Для родителей теперь нужно рекомендовать гораздо более тонкое,

    осторожное и умелое руководство.

    Семья перестала быть отцовской семьей. Наша женщина пользуется такими же

    правами, как и мужчина, наша мать имеет права, равные правам отца. Наша

    семья подчиняется не отцовскому единовластию, а представляет собой

    советский коллектив. В этом коллективе родители обладают известными

    правами. Откуда берутся эти права?

    В старое время считалось, что отцовская власть имеет небесное

    происхождение: так угодно богу, о почитании родителей существовала особая

    заповедь. В школах батюшки толковали об этом, рассказывали детям, как бог

    жестоко наказывал детей эа неуважение к родителям. …И наши родители имеют

    некоторую власть и должны иметь авторитет в своей семье. Хотя каждая семья

    составляет коллектив равноправных членов общества, все же родители и дети

    отличаются тем, что первые руководят семьей, а вторые воспитываются в

    семье.

    Обо всем этом каждый родитель должен иметь совершенно ясное

    представление. Каждый должен понимать, что в семье он не полный,

    бесконтрольный хозяин, а только старший, ответственный член коллектива.

    Если эта мысль хорошо будет понята, то правильно пойдет и вся

    воспитательная работа...

    Только в семье, где есть несколько детей, родительская забота может иметь

    нормальный характер. Она равномерно распределяется между всеми. В большой

    семье ребенок привыкает с малых лет к коллективу, приобретает опыт взаимной

    связи. Если в семье есть старшие и младшие дети, между ними устанавливается

    опыт любви и дружбы в самых разнообразных формах. Жизнь такой семьи

    представляет ребенку возможность упражняться в различных видах человеческих

    отношений. Перед ними проходят такие жизненные задачи, которые

    единственному ребенку недоступны: любовь к старшему брату и любовь к

    младшему брату — это совершенно различные чувства, умение поделиться с

    братом или сестрой, привычка посочувствовать им. Мы уже не говорим, что в

    большой семье на каждом шагу, даже в игре, ребенок привыкает быть в

    коллективе. Все это очень важно для воспитания.

    Бывают и другие случаи неполной семьи. Очень болезненно отражается на

    воспитании ребенка, если родители не живут вместе, если они разошлись.

    Часто дети становятся предметом распри между родителями, которые открыто

    друг друга ненавидят и не скрывают этого от детей.

    Необходимо рекомендовать тем родителям, которые почему-либо оставляют

    один другого, чтобы в своей ссоре, в своем расхождении они больше думали о

    детях. Какие угодно несогласия можно разрешить более деликатно, можно

    скрыть от детей и свою неприязнь и свою ненависть к бывшему супругу.

    Трудно, разумеется, мужу, оставившему семью, как-нибудь продолжать

    воспитание детей. И если он не может благотворно влиять на свою старую

    семью, то лучше постараться, чтобы она совсем его забыла, это будет более

    честно. Хотя, разумеется, свои материальные обязательства по отношению к

    покинутым детям он должен нести по-прежнему.

    Вопрос о структуре семьи — вопрос очень важный, и к нему нужно относиться

    вполне сознательно.

    Если родители по-настоящему любят своих детей и хотят их воспитать как

    можно лучше, они будут стараться и свои взаимные несогласия не доводить до

    разрыва и тем не ставить детей в самое трудное положение.

    Следующий вопрос, на который нужно обратить самое серьезное внимание,—

    это вопрос о цели воспитания. В некоторых семьях можно наблюдать полное

    Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6


    Приглашения

    09.12.2013 - 16.12.2013

    Международный конкурс хореографического искусства в рамках Международного фестиваля искусств «РОЖДЕСТВЕНСКАЯ АНДОРРА»

    09.12.2013 - 16.12.2013

    Международный конкурс хорового искусства в АНДОРРЕ «РОЖДЕСТВЕНСКАЯ АНДОРРА»




    Copyright © 2012 г.
    При использовании материалов - ссылка на сайт обязательна.