Фашизм как социокультурное явление

«Чрезвычайные законы» следовали один на другим. Они запретили

профессиональные союзы (за исключением огосударственных фашистских) и

политические партии (за исключением одной фашистской); они восстановили

смертную казнь за «политические преступления»; они вводили чрезвычайную

юстицию (трибуналы) и административную (внеусадебную) высылку;

коммунистическая партия была объявлена вне закона; органы местного

самоуправления упразднялись: на их место встали назначенные правительством

чиновники (подеста).

Демократические свободы были отброшены. Оппозиционная пресса закрыта.

Тысячи демократов были убиты по суду и без суда, брошены в концентрационные

лагеря, где их ожидала та же смерть, только медленная и мучительная.

Всякое новое усиление террора провоцировалось обыкновенно каким-нибудь

«покушением», «заговором» и т.п. В ноябре 1926 года за попытку совершить

покушение на жизнь Муссолини был убит на месте 15-летний мальчик. Тотчас

последовала волна арестов, смертных приговоров и т. д.

Политический режим[63] итальянского фашизма определился быстрее, чем

сложился его государственный строй.

Известный нам Пьемонтский статус отменен не был, но никакого

соответствия между ним и тем, что стало при фашизме, не существовало.

Сохранялась монархия, но в таком жалком виде, что никто не принимал ее в

расчет. Считалось, Муссолини отвечает перед королем, так даже писалось в

законах, но никто и не верил и меньше всего король.

Уже закон 1925 года «О полномочиях главы правительства» делал премьер-

министра неответственным, не зависящим от парламента. Его коллеги по

министерству, его министры превратились в простых помощников, ответственных

перед своим главой; они назначались и смещались по воле последнего.

В течение многих лет (до 1936 года) Муссолини занимал 7 министерских

постов одновременно. Закон 1926 года «О праве исполнительной власти

издавать юридические нормы» предоставил «исполнительной власти», то есть

тому же главе правительства, право на издание «декретов – законов». При

этом никакой грани между «законами», оставшимися компетенцией парламента, и

«декретами-законами» проведено не было.

Парламент, у которого отняли привилегию издавать законы, который лишили

права контролировать действия правительства, стал ненужным. Но его

сохраняли для «демонстрации единства» между «народом» и правительством

(отчасти для внешнего мира).

«Должный» состав парламента обеспечивался «реформой политического

правительства», осуществленной в 1928 году.

Реформа эта необычайно ярко изображала саму суть фашизма: страх перед

народом и презрение к нему; приверженность к громкой фразе и

непревзойденные образцы политического обмана, игра в «народность» власти и

неприкрытая диктатура.

Выборы депутатов производились следующим образом: а)

кандидаты в депутаты выдвигались в основном профсоюзами (на практике -

руководящими центрами фашистских союзов); б) так называемый большой

национальный совет фашизма (штаб партии) отбирал из общего списка,

представленного профсоюзами, 400 депутатов; в) избирателям предоставлялось

право одобрить это назначение.

Право голоса давалось мужчинам старше 21 года, если они отвечали одному

из следующих требований:

а) платили взносы в профессиональный союз;

б) уплачивали налог в размере не менее 100 лир;.

в) держали ценные бумаги (государственные или банковские);

г) Принадлежали к церковному клиру.

Вторая быстро выявившаяся тенденция касалась фашистской партии: она

стала составной частью государственного аппарата.

Партийные съезды были отменены, равно как и всякие формы партийного

«самоуправления».

Большой совет фашистской партии состоял из чиновников по должности и по

назначению. Председателем совета являлся глава правительства. Совет

ведал конституционными вопросами, обсуждал важнейшие законопроекты, от

него исходили назначения на ответственные посты.

Устав партии утверждался королевским декретом; официальный руководитель

партии («секретарь») назначался королем по представлению главы

правительства. Провинциальные организации партии руководились назначенными

сверху секретарями: состоявшие при них директории имели совещательные

функции, но даже членов этих директорий назначали указом главы

правительства.

Третья тенденция может быть определена словом террор. Фашистский режим

не может иначе держаться, кроме как средствами массового подавления,

кровавыми расправами. Соответственно с этим определяется значение полиции,

точнее тех многих полицейских служб, которые были созданы при режиме

Муссолини.

Помимо общей полиции существовали: «организация охраны от антифашистских

преступлений» (ОВРА), «особая служба политических расследований»,

«добровольная милиция национальной безопасности».

Для расправы с врагами режима были созданы особые комиссии, названные

«полицейскими судами». Членами этих комиссий являлись должностные лица

фашистского репрессивного аппарата: начальник полиции, прокурор, начальник

фашистской милиции и др. Для осуждения не требовалось никаких иных мотивов,

кроме подозрения в «политической неблагонадежности» Наиболее, важные

политические дела рассматривались «особым трибуналом». Это он осудил к 20-

ти годам тюрьмы Антонио Грамши, выдающегося основателя и вождя

коммунистической партии Италии.

Никакой антинародный режим не может держаться одним насилием. Отсюда

проистекла потребность прикрыть тоталитарную диктатуру какой-нибудь

видимостью «заботы» о трудящемся человеке.

Так, по мнению Галкина и Дилигенского, уродилось «корпоративное

государство», созданное законами 1926 - 1934 гг. Его официальной, напоказ

выставляемой целью были «примирение» между трудом и капиталом; его

действительным результатом было усиление экономического и политического

господства монополий.1,2

В стране создавались 22 корпорации (по отраслям промышленности). В

составе каждой из них находился представитель фашистских профсоюзов,

предпринимательских союзов, фашистской партии. Председателем каждой из 22

корпораций стал «сам» Муссолини; он же возглавил министерство корпораций.

Закон предоставил корпорациям определение условий труда (рабочее время,

заработная плата) и разрешение трудовых споров (забастовки запрещались и

подавлялись). Но каждый раз решения принимались к неизменной выгоде

предпринимателей невыгоде для рабочих. Это и понятно, если иметь в виду,

что профсоюзы, предприниматели и представители партии имели равный голос в

корпорациях, а руководство профсоюзов (не говоря уже о партийных

чиновниках) было продажным и подкупа сверху донизу. Его никто не выбирал,

оно никак не отвечало свои действия перед профсоюзной массой.

Установление корпоративного строя позволило Муссолини разделаться с

парламентом, с тем, что от него осталось. Вместо него была создана «палата

фашистских организаций и корпораций», члены которой назначались Муссолини.

Неотъемлемым свойством фашистской диктатуры является внешняя экспансия.

Муссолини заявлял претензии на то, чтобы «возродить Римскую империю».

Фашистская Италия требовала себе некоторые французские земли (Савойя,

Ницца, Корсика), претендовала на Мальту, пыталась захватить остров Корфу,

надеялась установить господство над Австрией (до союза с гитлеровской

Германией), готовилась к захвату Восточной Африки.

Во время осуществление этой программы, никак не соответствовавшей

военной способности Италии, Муссолини удалось захватить слабую, отсталую

Абиссинию (1936 г.), оккупировать Албанию (1938г.).

В июне 1940 года Италия – партнер Германии и Японии по

антикоминтерновскому пакту – объявила войну Франции и Англии. Спустя

некоторое время она напала на Грецию. Итальянская фашистская пресса

наполнилась обещаниями скорой великой афро-европейской Римской империи.

Конец был совсем не таким, как это предполагалось.

2.1.2 Предпосылки возникновения фашизма в Японии.

Правящие классы Японии в особой степени, как мы уже знаем, тяготели к

военно-монархической диктатуре. Иначе и быть не могло, поскольку

конкурентная способность японской промышленности обеспечивалась низким

жизненным уровнем рабочего, который удавалось удерживать благодаря совсем

уж нищенскому существованию японского крестьянина, соглашавшегося на любую

работу и за любую плату.

В то время как 74 % крестьян владели 22% земли, кучке помещиков

принадлежало 42%. Четыре млн. крестьянских хозяйств имели крошечные наделы

(по 0.5 Га) или вовсе не имели земли. Понятно, почему крестьяне

устремлялись в города. Экономические и политические интересы тесно

связывала японские монополии с помещиками и профессиональной военщиной.

С точки зрения историков, союз этот преследовал две главные цели:

обуздание рабочего класса и крестьянства, с одной стороны, завоевание

внешних рынков для японской промышленности - с другой. Деревня, жившая

натуральным хозяйством почти не покупала изделий промышленности. Внутренний

рынок был поневоле узким. Превратить натуральное крестьянское хозяйство в

товарное могла бы только земельная реформа, но ее не хотели помещики.

С помещиками, с реакционным дворянством вообще не хотели ссориться

капиталисты: и те и другие имели общего врага - пролетариат и крестьянство.

Выходом из этой ситуации признавалось завоевание чужих территорий,

завоевание внешних рынков. Отсюда выдвижение военной силы, агрессивная

внешняя политика, отсюда указанный выше союз.

Ни одно из крупных империалистических государств не осуществляло столь

робко и столь непоследовательно немногие либеральные реформы, как Япония.

В 1925 году здесь вводится «всеобщее» мужское избирательное право, при

этом права голоса были лишены военнослужащие, студенты, лица, не имеющие

годичного ценза оседлости, пользующиеся благотворительностью, и, наконец,

главы знатных фамилий (чтобы последние на смешивались с прочими

гражданами). От кандидата в депутаты был потребован крупный залог в размере

2 тыс. иен., поступавший в казну, если оказывалось, что кандидат не набрал

минимума голосов. Среди других либеральных реформ отметим введение суда

присяжных.

И нигде – вплоть до установления военно-монархической диктатуры - не

осуществлялась в таких масштабах , как в Японии, борьба с рабочим

движением.

Укажем, например, на закон «Об охране общественного спокойствия» 1925

года, установивший многолетние каторжные работы за участие в организациях,

ставивших цепью уничтожение частной собственности и изменений политическое

строя.

В 1928 году японское правительство запрещает все «левые» организации.

Тысячи рабочих и крестьян были брошены в тюрьмы. Специальный указ

устанавливал длительное тюремное заключение для рядовых коммунистов и

смертную казнь для активистов компартии.

А в 1938 году японский парламент принимает пресловутый «закон о

всеобщей мобилизации нации», разрешавший предпринимателям удлинять по

своему усмотрению рабочий день и снижать заработную плату. Забастовки были

объявлены преступлением. Конфликты между рабочими к капиталистами

передавались на окончательное решение арбитражной секции «особой

полиции».[64]

Парламент Японии играл ничтожную роль. Нижняя палата его собиралась не

более чем на три месяца в год. Остальные 9 месяцев правительство (пользуясь

правом издавать указы) законодательствовало само.

Конституция не устанавливала ответственности правительства перед

парламентом, вследствие чего палата не располагала средством для

эффективного влияния на политику. В то же время правительство, прибегнув к

императорскому указу, могло в любой момент распустить палату.

Поощряемые крупным капиталом, в стране множились и крепли разного рода

фашистские организации. Одна из них, объединявшая «молодое офицерство», но

руководимая генералами требовала ликвидации парламента и партийных

кабинетов. Она хотела установления военно-фашистской диктатуры во главе с

императором.

В 1932 году «молодое офицерство» учинило настоящий военный мятеж.

Вместо того чтобы усмирить его участников, правительство пошло навстречу их

требованиям: партийный кабинет был устранен, а на его место пришли генералы

и адмиралы.

Во всем этом была своя закономерность. Последовательное усиление роли

военных в определения политики, их проникновение на все важные посты в

государственном аппарате служили, хотя и своеобразно, целям подчинения

японской государственной машины кучке наиболее крупных, наиболее

агрессивных монополий, жаждавших войны и сохранения зверских форм

эксплуатации внутри страны.

Уже в 1933 году Япония выходит из Лиги наций и вторгается в Китай,

намереваясь превратить его в колонию. Она дважды делает попытку вторжения

на территорию СССР: первый раз у озера Ханка, второй - у озера Хасан, но

каждый раз с огромным для себя уроном. Лелея заветный план порабощения Азии

и Океании, Япония вступает в союз с гитлеровской Германией. Заимствуя у

последней лозунги «нового порядка», «избранной расы» и «исторической

миссии», Япония готовилась к переделу мира с тем, чтобы «великая нация»

получила «великую территорию».

Фашизация японского государственного строя получила своё развитие с

началом второй мировой войны и в ходе неё.

В 1940 году японские правящие круги, но в особенности генералитет,

сделали премьер-министром принца Коноэ, бывшего идеологом тоталитарного

военно-фашистского режима. Наиболее важные посты в правительстве были

поручены представителям концернов тяжелой промышленности.

Вслед за тем начинается создание так называемой новой политической

структуры. В осуществление этого плана политические партии (за исключением,

разумеется, коммунистической) объявили о самороспуске. Все вместе они

составили «Ассоциацию помощи трону» - государственную организацию,

финансируемую правительством и им же руководимую.

Органами ассоциации на местах служили так называемые соседские общины –

средневековый институт, возрожденный реакцией. Каждая такая община

объединяла 10-12 семей. Несколько общин составляли «ассоциацию улицы»,

поселка и т.д.

Ассоциация помощи трону предписывала членам общины следить за

поведением соседей и доносить о всём замеченном. Одна община должна была

следить за другой.

На заводах и фабриках создавались вместо запрещенных профсоюзов

«общества служения отечеству через производство», куда рабочих загоняли

силой. Здесь точно так же добивались взаимной слежки и слепого повиновения.

Непременным элементом «новой политической структуры» сделались

унификация прессы, строжайшая цензура, шовинистическая пропаганда. Ни о

каких «свободах» не могло быть и речи.

Экономическая жизнь контролировалась специальными ассоциациями

промышленников и финансистов, наделённых административными полномочиями.

Это называлось «новой экономической структурой». Японский парламент, вернее

то, что от него осталось, потерял всякое значение. Члены его назначались

правительством или (что то же самое) избирались по особым спискам,

составленным правительством.

Так получили свое выявление основные признаки фашизма. Но были и

некоторые отличия:

а) в Германии и Италии фашистские партии контролировали армию, в Японии

именно армия играла роль главной руках правящей политической силы;

б) как и в Италии, так и в Японии фашизм не ликвидировал монархии;

разница в том, что итальянский король не играл ни малейшей роли, тогда как

японский император нисколько не утратил своей абсолютной власти и своего

влияния (сохранились и все связанные с монархией учреждения вроде Тайного

совета и пр.).

Японский фашизм выступал в специфической форме военно-монархической

диктатуры.[65]

2.1.3 Особенности организации фашистского режима в Болгарии, Польше,

Румынии, Испании и Китае.

Чтобы дать себе представление о том, чем был капитализм в период между

двумя мировыми войнами, нельзя упускать из виду и те небольшие государства,

где политические режимы были фашистскими, как в Германии, или близкими к

нему.

Фашистским был по своему существу военный переворот 1923 года в

Болгарии, устранивший правительство "земледельцев" (премьер Стамболийский

был при этом зверски убит) и передавший власть палачу болгарского народа

Цанкову.

Переворот был совершен главным образом «Военной лигой». Болгарская

реакция поддержавшая «лигу», была раздражена теми мерами Стамболийского,

которые задевали крупный капитал, в особенности прогрессивным подоходным

налогом и пр., она была весьма встревожена крупным успехом компартии на

выборах (более 200 тыс. голосов) и ее растущим влиянием. Перевороту

способствовала антикоммунистическая (и антирабочая) политика

«землевладельцев», наступление Стамболийского на компартию.

Правительство Цанкова отменило прогрессивные начинания «земледельцев»,

в том числе аграрный закон. Продолжительность рабочего дня была доведена до

12 часов. Фактически ликвидированным оказался воскресный и праздничный

отдых. Были предприняты массовые аресты коммунистов.

В создавшейся ситуации компартия Болгарии приняла решение о создании

единого фронта демократических организаций в целях свержения фашистской

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12