МЕНЮ


Фестивали и конкурсы
Семинары
Издания
О МОДНТ
Приглашения
Поздравляем

НАУЧНЫЕ РАБОТЫ


  • Инновационный менеджмент
  • Инвестиции
  • ИГП
  • Земельное право
  • Журналистика
  • Жилищное право
  • Радиоэлектроника
  • Психология
  • Программирование и комп-ры
  • Предпринимательство
  • Право
  • Политология
  • Полиграфия
  • Педагогика
  • Оккультизм и уфология
  • Начертательная геометрия
  • Бухучет управленчучет
  • Биология
  • Бизнес-план
  • Безопасность жизнедеятельности
  • Банковское дело
  • АХД экпред финансы предприятий
  • Аудит
  • Ветеринария
  • Валютные отношения
  • Бухгалтерский учет и аудит
  • Ботаника и сельское хозяйство
  • Биржевое дело
  • Банковское дело
  • Астрономия
  • Архитектура
  • Арбитражный процесс
  • Безопасность жизнедеятельности
  • Административное право
  • Авиация и космонавтика
  • Кулинария
  • Наука и техника
  • Криминология
  • Криминалистика
  • Косметология
  • Коммуникации и связь
  • Кибернетика
  • Исторические личности
  • Информатика
  • Инвестиции
  • по Зоология
  • Журналистика
  • Карта сайта
  • Уголовное право в России в X-XVIII веках

    Уголовное право в России в X-XVIII веках

    Содержание

    Введение 2

    Глава I. Развитие уголовного права в XI – XV вв. 4

    Глава II. Преступления и наказания во времена

    сословно-представительной монархии 13

    Глава III. Усиление уголовной репрессии

    абсолютистского государства в начале XVIII в. 23

    Заключение 30

    Библиографический список 31

    Введение

    Данная работа посвящена изучению уголовного права в России в XI-XVIII

    веках.

    Если попытаться отследить историю развития понятия преступления, то

    необходимо отметить, что на различных этапах существования Российского

    государства понятие преступного определялось различным образом.

    Принято считать, что первая попытка определить преступное сделана в

    Русской Правде (X в.). Преступление по Русской Правде определялось не как

    нарушение закона или княжеской воли, а как «обида», т.е. причинение

    морального или материального ущерба частному лицу или группе лиц со

    стороны, очевидно, частного же лица.

    Понятие преступления в Псковской Судной грамоте (1467 г.) значительно

    изменилось по сравнению с Русской Правдой. Теперь преступными считаются не

    только посягательства на человека, его личность и имущество, но и иные

    запрещенные законом деяния, в том числе направленные против государства и

    его органов. Однако Псковская Судная грамота не знала специальных терминов

    для определения понятия преступного.

    Первым, наиболее значимым средоточием уголовно-правовых норм

    указанного периода следует признать Судебники 1497 и 1550 гг. Суммируя

    взгляды историков права по проблеме понимания преступного в период

    средневековья, Н.С. Таганцев писал: «Наше старое право, конечно, не могло

    выработать деление преступных деяний по наказуемости, оно даже не имело

    особого термина для их обозначения: в древнейших памятниках в более общем

    смысле употреблялось выражение «обида», в эпоху Уложения Алексея

    Михайловича (l649 г.) - «воровство». При Петре Великом появляются слова

    «преступление» и «проступок»[1]

    Но, несмотря на то, что для периода Московской Руси очень трудно

    выделить четкую дефиницию преступного (термины «лихое дело» и «воровство»

    обладают достаточной степенью условности), тем не менее, термин «лихое

    дело» вполне достаточен для основного понятия. Собственно «лихое дело» как

    терминологическое обозначение преступного предполагает тяжкое преступное

    деяние с ущербом для интересов государства.

    Под преступлением Соборное Уложение царя Алексея Михайловича Романова

    (1649 г.) понимало «непослушание царской воле, нарушение предписаний».

    Артикул Воинский 1714 г. заменяет характерный для Соборного Уложения

    1649 г. термин «воровство» на «преступление». Преступление означает прежде

    всего нарушение закона. Так, в одном из указов 1714 г. предусмотрено:

    «Многие, якобы оправдая себя, говорят, что сие не заказано было, не

    рассуждая того, что все то, что вред и убыток государству приключить может,

    суть преступление»[2].

    Кроме общего интереса к изучению отечественного права дооктябрьского

    периода, вспыхнувшего после 1991 г., актуальность вышеприведенной темы

    определяется и другим обстоятельством. Реформирование системы уголовного

    права предполагает некоторого пересмотра отношений к понятиям вины,

    наказания, объективной и субъективной сторонам преступления и т.д. В этой

    связи представляется интересным проследить, как решались указанные проблемы

    в историческом контексте. Это замечание и определяет цель настоящей работы.

    Для ее решение предполагается рассмотреть как конкретные источники права

    рассматриваемой эпохи, так и комментарии к ним специалистов по истории

    права.

    Следует отметить, что данные вопросы хорошо освящены как в учебной

    литературе по истории права, так и в специализированных исследованиях.

    Глава I. Развитие уголовного права в XI – XV вв.

    Формирование пенитенциарного законодательства в Древней Руси началось

    при становлении государственности у восточных славян.

    Важным источником права в Древней Руси являлись Княжеские Церковные

    Уставы. До нас дошли в сохранности два Устава. Устав Владимира

    Святославовича и Устав Ярослава Мудрого.

    Устав Ярослава посвящался главным образом семейно-брачным отношениям,

    преступлениям против семьи и нравственности. Встречались наказания за эти

    деяния как бы двойственные и от; князя и от епископа. Почти все наказания

    имущественного характера. Только в одном случае предусматривалась смертная

    казнь - ст. 13 Устава. В этой статье устанавливалась ответственность мужа

    за двоежёнство. Устанавливалось наказание 40 гривен в пользу епископа, а

    незаконная жену (как правило молодая) заключалась в монастырь. Если же муж

    причинял зло своей законной жене (например, убьет раздосадованный на то,

    что его разлучали с более молодой), то в этом случае, возможно, было

    применение смертной казни.

    В Устав Ярослава встречаются статьи, которые носят ярко выраженный

    классовый характер. За изнасилование и оскорбление женщины устанавливался

    штраф, размер которого зависел от положения потерпевшей. Если потерпевшая

    была женой или дочерью боярина, то наибольшая сумма. Если малого боярина,

    то меньше, если простого человека, то ещё меньше.

    Самым известным памятником древнерусского права, содержащим нормы

    уголовных наказаний и порядок их исполнения, является "Русская Правда" в

    своей ранней редакции. Ее предписания основывались на обычаях и сложившейся

    практике наказания за совершенные преступления.

    Своеобразно трактует Русская Правда общее понятие преступления:

    преступно только то, что причиняет непосредственный ущерб конкретному

    человеку, его личности или имуществу. Отсюда и термин для обозначения

    преступления - "обида". В княжеских уставах можно встретить и более широкое

    понимание преступления, охватывающее и некоторые формальные составы. Это

    заимствовано из византийского канонического права.

    Соответственно пониманию преступления как "обиды" строится в Русской

    Правде и система преступлений. Русская Правда знает лишь два рода

    преступлений - против личности и имущественные. В ней нет ни

    государственных, ни должностных, ни иных родов преступлений. Это не

    означало, конечно, что выступления против княжеской власти проходило

    безнаказанно. Просто в таких случаях применялась непосредственная расправа

    без суда и следствия.

    В уголовном праве особенно ярко проявляется классовая природа

    феодального права, открыто встающего на защиту господствующего класса и

    пренебрегающего интересами трудящихся. Это отчетливо видно при рассмотрении

    отдельных элементов состава преступления. Так, субъектом преступления может

    быть любой человек, кроме холопа. За действия холопа отвечает его господин.

    Однако в некоторых случаях потерпевший может сам расправиться с холопом-

    обидчиком, не обращаясь к государственным органам, вплоть до убийства

    холопа, посягнувшего на свободного человека.

    Русская Правда не знает еще возрастного ограничения уголовной

    ответственности, понятия невменяемости. В литературе высказывалось

    суждение, что опьянение по Русской Правде смягчало ответственность

    (убийство на пиру). В действительности при убийстве в драке имеет значение

    не состояние опьянения, а элемент простой ссоры между равными людьми.

    Больше того, Русская Правда знает случаи, когда опьянение вызывает

    повышенную ответственность. Так, если хозяин закупа бьет его под пьяную

    руку, то теряет этого закупа со всеми его долгами; купец, пропивший

    доверенный ему чужой товар, отвечает не только в гражданском, но и в

    уголовном порядке, притом весьма строго.

    Русской Правде известно понятие соучастия. Эта проблема решается

    просто: все соучастники преступления отвечают поровну, распределение

    функций между ними пока не отмечается.

    Русская Правда различает ответственность в зависимости от субъективной

    стороны преступления. В ней нет различия между умыслом и неосторожностью,

    но различаются два вида умысла - прямой и косвенный. Это отмечается при

    ответственности за убийство: убийство в разбое карается высшей мерой

    наказания - потоком и разграблением, убийство же в сваде (драке) - только

    вирой. Впрочем, некоторые исследователи полагают, что здесь ответственность

    зависит не от формы умысла, а от характера самого преступления: убийство в

    разбое - это низменное убийство, а убийство в драке все-таки как-то может

    быть оправдано с моральной точки зрения. По субъективной стороне

    различается и ответственность за банкротство: преступным считается только

    умышленное банкротство. Состояние аффекта исключает ответственность.

    Что касается объективной стороны состава преступления, то подавляющее

    число преступлений совершается путем действия. Лишь в весьма немногих

    случаях наказуемо и преступное бездействие (утайка находки, длительное

    невозвращение долга). Наиболее ярко классовая природа древнерусского права

    выступает при анализе объекта преступного посягательства. Ответственность

    резко различается в зависимости от социальной принадлежности потерпевшего.

    Среди имущественных преступлений наибольшее внимание Русская Правда

    уделяет краже (татьбе). Наиболее тяжким видом татьбы считалось

    конокрадство, ибо конь был важнейшим средством производства, а также и

    боевым имуществом. Известно и преступное уничтожение чужого имущества путем

    поджога, наказуемое потоком и разграблением. Суровость наказания за поджог

    определяется, очевидно, тремя обстоятельствами. Поджог - наиболее

    легкодоступный, а потому и наиболее опасный способ уничтожения чужого

    имущества. Он нередко применялся как средство классовой борьбы, когда

    закабаляемые крестьяне хотели отомстить своему господину. Наконец, поджог

    имел повышенную социальную опасность, поскольку в деревянной Руси от одного

    дома или сарая могло сгореть целое село или даже город. В зимних условиях

    это могло привести и к гибели массы людей, оставшихся без крова и предметов

    первой необходимости.

    Система наказаний Русской Правды еще довольно проста, а сами наказания

    сравнительно мягкие.

    Месть - первичная форма наказания, осуществляемая потерпевшим и его

    ближними. Сначала она крайне неравномерна, так как определяется степенью

    разгневанного чувства и силами пострадавших. В историческое время она

    подлежит различным ограничениям, благодаря которым приобретает публичный

    характер, потому что подлежит контролю общественной власти. Ограничения

    мести сводятся: 1) к сокращению числа преступлений, за которые допускается

    месть; 2) к установлению срока, в течение которого можно мстить, и 3) к

    сужению круга мстителей. Древнейшая Русская правда знает месть за убийство,

    увечья, кровавые и синие раны, даже простой удар рукой или каким-либо не

    воинским орудием, а также за кражу. За увечья мстят дети; за раны и побои

    может мстить лишь сам потерпевший, и притом лишь вслед за нанесением удара.

    Пространная Правда упоминает только о мести за убийство и кражу, и не

    облагает наказанием того, кто ткнет мечем за причиненный удар. Все случаи

    правонарушений из мести могут подлежать судебной оценке; суд проверяет,

    соблюдены ли правила мести. Помимо этого сам суд может присудить месть.

    Намек на послесудебную месть содержится в краткой Правде и в летописном

    рассказе о суде над суздальскими кудесниками. Помимо указанных ограничений,

    важную роль в смягчении мести играет право убежищ. Местами убежищ прежде

    всего являлись церкви, о чем сохранилось несколько летописных указаний.

    Русская Правда в одном случае упоминает об убежище в частном доме; холоп,

    ударивший свободного, мог укрыться в хоромах, и господин мог его не выдать.

    В виде пережитка, неприкосновенность частного жилища вспоминается даже в

    одном северном памятнике московского периода. Постепенно ограничиваемая

    месть все более и более вытесняется системой выкупов. Выкуп - это денежное

    вознаграждение, уплачиваемое правонарушителем и его родственникам

    потерпевшему и его ближним, при условии отказа их от мести. Такая замена

    одного обычая другим, по существу столь противоположным, могла произойти

    лишь постепенно; отказ от мести сопровождался притом обрядами, устраняющими

    всякое подозрение в трусости перед противником. Раз упрочившись, выкупы

    слагаются в довольно сложную систему правил. Размеры выкупа, определяемые

    сначала соглашением сторон, мало-помалу фиксируются соответственно

    причиненным ущербам. Вмешательство общественной власти в дела этого рода

    вызывает установление штрафов и в пользу власти. Так возникают: 1) вира -

    штраф за убийство, поступающий в пользу князя; 2) плата за голову,

    головщизна или головничество , поступающая в пользу родственников убитого;

    3) продажа - штраф за другие правонарушения, кроме убийства и увечья (за

    убийство взималось полувирье), также взимаемый в пользу князя. В пользу

    потерпевших от других преступлений, помимо убийства, уплачивается урок,

    протор, пагуба, или это вознаграждение обозначается описательно: "за

    обиду", "за сором", "за муку" и т. п. Система выкупов - господствующая

    форма наказания в Русской Правде и современных ей памятниках, но не

    единственная. В Русской Правде, помимо мести, упоминается еще наказание,

    назначаемое за убийство при разбое, поджог и конокрадство - именно поток и

    разграбление. Разграбление означает насильственное отнятие имущества, поток

    же объединял разные формы личных наказаний: изгнание, обращение в рабство и

    даже убийство. Отсюда могли развиться такие формы наказаний, как смертная

    казнь, телесные наказания и лишение свободы, известные у нас по

    византийским образцам, вслед за принятием христианства. Уже св. Владимиру

    епископы советовали казнить разбойников, хотя потом они же предложили

    восстановить старый порядок взимания вир. Высказана вероятная догадка, что

    и при Ярославле применялась смертная казнь, и что постановление Ярославичей

    об отложении убийства за голову следует понимать в смысле вторичной замены

    смертной казни вирами. Владимир Мономах поучает детей: "не убивайте и не

    повелевайте убити, иначе будете казнимы до смерти"[3]. Есть указание , что

    осужденные насмерть могли от нее откупиться. Холопа, ударившего свободного

    мужа, по уставу Ярославичей, предписано "любо бити и розвязавше"[4]. Из

    сопоставления этого места со словами Даниила Заточника : "а безумнаго аще и

    кнутом бьеши, розвязав на санях, не отымеши безумия его"[5], явствует, что

    и Русской Правде было известно телесное наказание кнутом. Наконец, летопись

    упоминает о примении в особых случаях членовредительных наказаний в ХI и в

    ХII вв. Несмотря, однако, на все большее упрочение в практике последних

    видов кары, наказания, вытекающего из саморасправы или примирения

    потерпевших с нарушителями, занимают в данном периоде первенствующее место.

    В этот период материальная сторона преступления имела преобладающее

    значение; главное внимание обращалось на материальный ущерб, причиняемый

    преступлением, а не на грозящую от злой воли опасность. В эпоху Русской

    Правды от этой чисто материальной точки зрения можно отметить уже целый ряд

    отступлений: в ряде статей обращается внимание на степень проявления злой

    воли. Так, убийство на пиру в свадьбе, совершенное явно, влечет более

    мягкие последствия, чем убийство в разбое; ответственность купца за утрату

    чужих денег или товара видоизменяется в зависимости от того, случилась ли

    такая пагуба от Бога или по вине самого купца; за истребление скота

    пакощами взыскивается больший штраф, чем за кражу скота; последняя

    наказуется строже, если скот украден из хлева и клети, чем в случае кражи

    скота с поля. Но оценка внутренней стороны преступного деяния не идет

    глубоко; так, все соучастники в преступлении наказываются одинаково, хотя

    виновность их могла быть вполне различна. При взгляде на преступление, как

    на причинение вреда частным лицам, и при слабом развитии государственных

    начал, древнее право не знает преступлений против государства и общества.

    Даже Русская Правда позднейшей редакции перечисляет только преступления

    против жизни, здоровья, телесной неприкосновенности и имущественных прав

    частных лиц. В связи с этим стоит и другое явление: преследование

    преступника в древности было делом отнюдь не государственным, а самих

    пострадавших. В эпоху Русской Правды , под влиянием духовенства, появляется

    и иное воззрение на преступление, как на нарушение правил и предписаний,

    касающихся главным образом религиозной и семейной жизни. В церковных

    уставах перечисляется целый ряд деяний, нарушающих установленные правила о

    брачном союзе и о соблюдении обрядов православной веры, хотя бы эти деяния

    и не причиняли никому прямого вреда; так, подлежали наказанию те, "кто

    молится под овином или в рощеньи у воды", "кто ест и пьет с иноязычниками и

    некрещеными" и т. п. Под этими же влияниями начинает слагаться и понятие о

    преступлениях государственных.

    Три с половиной века, с 1136 по 1478 гг., на северо-западе земли

    Русской существовала Новгородская феодальная аристократическая республика,

    а с 1348 по 1510 год республиканская форма управления существовала и в

    Пскове.

    Памятником законодательства Псковской республики является Псковская

    судная грамота. В ней, в частности, отражены и особенности уголовного

    права.

    Грамота не содержит специальных терминов для характеристики

    Страницы: 1, 2, 3


    Приглашения

    09.12.2013 - 16.12.2013

    Международный конкурс хореографического искусства в рамках Международного фестиваля искусств «РОЖДЕСТВЕНСКАЯ АНДОРРА»

    09.12.2013 - 16.12.2013

    Международный конкурс хорового искусства в АНДОРРЕ «РОЖДЕСТВЕНСКАЯ АНДОРРА»




    Copyright © 2012 г.
    При использовании материалов - ссылка на сайт обязательна.