МЕНЮ


Фестивали и конкурсы
Семинары
Издания
О МОДНТ
Приглашения
Поздравляем

НАУЧНЫЕ РАБОТЫ


  • Инновационный менеджмент
  • Инвестиции
  • ИГП
  • Земельное право
  • Журналистика
  • Жилищное право
  • Радиоэлектроника
  • Психология
  • Программирование и комп-ры
  • Предпринимательство
  • Право
  • Политология
  • Полиграфия
  • Педагогика
  • Оккультизм и уфология
  • Начертательная геометрия
  • Бухучет управленчучет
  • Биология
  • Бизнес-план
  • Безопасность жизнедеятельности
  • Банковское дело
  • АХД экпред финансы предприятий
  • Аудит
  • Ветеринария
  • Валютные отношения
  • Бухгалтерский учет и аудит
  • Ботаника и сельское хозяйство
  • Биржевое дело
  • Банковское дело
  • Астрономия
  • Архитектура
  • Арбитражный процесс
  • Безопасность жизнедеятельности
  • Административное право
  • Авиация и космонавтика
  • Кулинария
  • Наука и техника
  • Криминология
  • Криминалистика
  • Косметология
  • Коммуникации и связь
  • Кибернетика
  • Исторические личности
  • Информатика
  • Инвестиции
  • по Зоология
  • Журналистика
  • Карта сайта
  • Детская психика

    мальчиков с низкой самооценкой.) Часть этих характеристик, напротив, могла

    являться не следствиями, а причиной поддержания высокого самоуважения.

    Структуры самосознания могут мотивировать, т. е. побуждать к

    определенной деятельности. Эти мотивирующие функции самосознания могут

    иметь различное происхождение. Они могут корениться в представлениях об

    «идеальном — Я» и быть связанными с нравственными категориями совести,

    долга, ответственности. Они могут являться отражением рассогласования

    «настоящего Я» и «будущего Я». Мотивирующим эффектом обладает и чувство

    собственного достоинства и самоуважения, требующее своего поддержання с

    помощью тех или иных реальных деятельностей.

    Структуры самосознания и соответствующие процессы могут участвовать в

    целеобразовании, т. е. в подборе таких целей, служащих достижению мотива,

    которые согласуются с «Я-образом» в целом, с представлениями о своих

    возможностях, правах, обязанностях, долге.

    Структуры самосознания могут воспрещать те или иные поступки, действия

    или, напротив, бездействие.

    Самосознание в его когнитивной и эмоциональной форме может

    детерминировать отношение к окружающим, а также стиль и характер общения с

    ними.

    Самосознание в форме самопознания и самоотношения может влиять на

    развитие тех или иных черт и, следовательно, развитие личности в целом.

    Узаконивая те или иные черты или, напротив, объявляя борьбу с самим собой,

    человек в какой-то мере сам предопределяет, каким он будет.

    Самосознание может служить формой самоконтроля в самых различных

    деятельностных формах проявления человека.

    Самосознание, наконец, может быть основанием приобщения субъекта к

    другим людям — к коллективу, к классу, к группе, к какой- либо партии, к

    нации ,к народу в целом.

    Некоторые выводы. Мы рассмотрели различные факты, гипотезы и идеи,

    имеющие отношение к самосознанию. Хотя этот анализ и не может претендовать

    на полноту, он все же показывает, сколь разнообразны изучаемые явления, так

    же как и теоретические ходы в их интерпретации. В науке никакие факты не

    могут быть поняты вне теоретического контекста, вне тех понятий и гипотез,

    которые их окружают и создают их научное движение. В свою очередь, для

    изложения этих фактов и гипотез необходимы собственные «теоретические

    убеждения» как по конкретным частным вопросам, так и более общим. Излагая

    материал, мы, в частности, придерживались точки зрения, что самосознание и

    как процесс, и как структура формируется ходе деятельности человека и его

    общения и по мере своего развития служит тому, что его формирует, т. е.

    деятельности субъекта, его взаимоотношениям, его общению, его развитию.

    Сами феномены самосознания мы разделили на три группы. Одни преимущественно

    касались процессов формирования самосознания, другие— его строения,

    третьи—его функций. Можно было заметить, что существует некоторое множество

    механизмов генеза, сложное строение и целый ряд функций самосознания.

    Влияние отношений с близкими взрослыми на развитие ребёнка раннего

    возраста. В западной психологической литературе весьма значительное место

    занимают описания тяжелых последствий разлуки ребенка с матерью или другими

    близкими взрослыми. Уже давно утвердилось мнение о том, что разлука с

    близкими в ранний период жизни фатальным образом предопределяет дальнейшую

    судьбу ребенка. Многие авторы приводят фактический материал,

    свидетельствующий о драматическом, а иногда и трагическом влиянии на

    ребенка разлуки с близкими взрослыми.

    Так Шпиц описывает детей одного детского дома, которые в возрасте трех

    месяцев были разлучены со своими матерями. Уход, питание, гигиенические

    условия в этом учреждении были типичными для всех хорошо поставленных

    заведений такого рода. Однако у всех детей произошла резкая задержка их

    физического развития. В течение двух лет погибло 37 % детей. В живых

    остался 21 ребенок; к описываемому моменту младшему из них было два года, а

    старшему—четыре года и один месяц. Пятеро из них были неспособны к

    самостоятельному передвижению каким-либо способом, сидели без поддержки

    только трое, ходили с посторонней помощью восемь, ходили

    самостоятельно—пять человек. Двенадцать детей не умели, есть ложкой,

    двадцать не умели сами одеваться. Весьма низким оказалось и их психическое

    развитие. Так, среди 21 ребенка шесть вовсе не умели говорить, тринадцать

    говорили по два—пять слов, и лишь один умел составлять предложения. Но

    наиболее яркой особенностью детей этого детского дома было их невротическое

    поведение, которое автор называет «анаклитической депрессией». Вскоре после

    разлуки с матерью, которая до этого часто посещала ребенка и подолгу бывала

    с ним, у последнего развивались следующие симптомы; а) задумчивость,

    печаль, плач, но без крика и вокализаций; б) замыкание в себе,

    отрицательное отношение к окружающим, стремление уйти от всех, отстраниться

    от посторонних; в) ареактивность, пониженный темп движений, отбрасывание

    игрушек и предметов, прикоснувшихся к ребенку, ступорозное состояние: г)

    потеря аппетита, отказ от еды, исхудание, д.) бессонница. Указанные

    симптомы развивались после разлуки с матерью у многих детей в возрасте

    после шести месяцев.

    Ряд данных свидетельствует о том, что разлука с матерью или вообще

    отсутствие близких взрослых сказывается и на развитии познавательных

    функций детей. В особенности это относится к речевому или, скорее,

    предречевому развитию младенцев. Так, Бродбек и Ирвин регистрировали звуки,

    издаваемых младенцами от рождения до шести месяцев жизни — их частоту,

    характер, разнообразие. Оказалось, что у детей, воспитывающихся в сиротском

    приюте, как количество, так и качество вокализации было значительно ниже,

    чем у детей, росших в семье. Различны были и возрастные кривые развития

    вокализации у детей этих групп: у детей, росших в семье, они неизменно

    стремились вверх; у детей-сирот на границе четырех месяцев появлялось

    плато.

    К сожалению, нам не удалось найти в литературе фактов, касающихся

    развития других познавательных функций у детей, растущих без родителей.

    Имеются данные, свидетельствующие о влиянии разлуки со взрослыми на

    развитие и фиксацию у детей фобий и неврозов. Так, 3. Фрейд в ряде работ

    развивает мысль о том, что разлука с матерью заставляет младенца остро

    переживать свою беспомощность, вызывает у него повторно эмоцию страха, в

    результате чего это переживание фиксируется, вступает в связь с каким-

    нибудь внешним объектом и переходит в фобию. Эту же мысль высказывает и

    Элперт, которая пыталась (и по ее данным— успешно) избавить от

    патологически фиксированных состояний детей, у которых фобии и навязчивость

    возникли в связи с пережитой ими в младенчестве разлукой с матерью.

    Во многих работах отмечается, какое влияние оказывает разлука с матерью

    на развитие личностных качеств детей. Так, Джерсилд считает, что выросшие

    вне семьи дети не способны к богатым эмоциональным переживаниям;

    способность ребенка любить окружающих, говорит он, тесно связана с тем,

    сколько любви получил он сам и в какой форме она выражалась. А. Фрейд

    обнаружила, что в подростковою возрасте дети, выросшие без близких

    взрослых, развивают примитивные связи с окружающими, у них появляются

    «замещающие» связи со сверстниками или с группой сверстников; многие дети

    ищут истинных материнских отношений с каким-нибудь лицом, без чего их

    переход к зрелости становится невозможным. Сэлливен развивает мысль о том,

    что «Я» ребенка социально по своему происхождению, так как оно рождается и

    постепенно формируется пол влиянием оценки взрослыми поступков ребенка.

    Позиция близких взрослых создает как бы «эмоциональный климат»,

    «психологическую среду», в которой и совершается процесс самораскрытия и

    саморазвития ребенка. Личность складывается из отраженных похвал, пишет

    Сэлливен.

    Большинство данных о влиянии разлуки с близкими взрослыми на развитие

    ребенка—те, которые мы упомянули выше, и огромная масса аналогичных

    им—собрано представителями психоаналитического направления (3. и А. Фрейд,

    Шпиц, Элперт и др.).

    Как же эти данные рассматриваются и толкуются? Прежде всего, указанный

    фактор — отсутствие матери пли родных —считается фатальным, роковым по

    своему воздействию на будущее ребенка. Так, Голдфарб утверждает, что

    задержка в развитии речи, проистекающая из условий жизни ребенка в первые

    месяцы жизни, сохраняется вплоть до конца дошкольного возраста и даже после

    вхождения ребенка в новую семью. Он ограничивает оптимальный возраст для

    сглаживания явлений, вызванных разлукой с матерью, первыми шестью месяцами

    жизни ребенка и не позже девяти месяцев. После достижения ребенком возраста

    в два с половиной года Голдфарб считает дело безнадежным. Он специально

    подчеркивает, что никогда не видел, случаен успешного излечения

    расстройств, возникших по этой причине. В этом утверждении к нему полностью

    присоединяется Шпиц.

    Чем же можно объяснить это перманентное и необычайно интенсивное по

    своим результатам воздействие разлуки с матерью? Следует признать, что

    объяснение это (судя по тем работам, с которыми мы могли познакомиться)

    носит очень общий, глобальный, нерасчлененный характер. В общем, его можно

    свести к следующим положениям: а) мать—это источник нищи; б) кроме того,

    она первая и естественная защита беспомощного младенца; в) понятно поэтому,

    что отсутствие матери заставляет ребенка остро переживать свою

    беспомощность и порождает страхи, которые, повторяясь и усиливаясь, могут

    переходить в фобии; г) младенец имеет ограниченные возможности

    передвижения, поэтому ему недоступны активные поиски лица, которое могло бы

    заменить ему мать; вот почему особенно тяжелые последствия вызывает разлуки

    с матерью в младенческом возрасте.

    Почему отсутствие матери так тяжело влияет на физическое развитие

    детей? Этот вопрос остается без детального объяснения.

    Насколько нерасчлененной и глобальной является трактовка

    рассматриваемой проблемы, видно уже из того факта, что Элперт называет в

    числе самых поздних по времени изучения фактов такие важные моменты, как

    характер взаимоотношений ребенка до разлуки, причина разлуки, ее сроки;

    длительность, возраст ребенка и матери к моменту разлуки.

    Ряд авторов—Джерсилд, Деннис, Леви, Риббл—считает, что у ребенка

    имеется некая инстинктивная потребность в привязанности взрослых; она

    прирожденна и появляется спонтанно. Вовне эти потребности ребенка в

    привязанности выступают как некий «аффективный голод», удовлетворение

    которого столь же жизненно важно, как и удовлетворение голода телесного. В

    зависимости от того, как удовлетворяется эта первичная потребность ребенка,

    складывается его личность, его отношение к самому себе(47).

    Исследования ряда отечественных авторов, в основном гуманистического

    направления, ( Г.В. Грибанова., И.В. Дубровина., А.М. Прихожан.,А.Г.

    Рузская ., Н.Н. Толстых и др.) также позволяют вычленить ранние нарушения

    эмоционального развития, связанные с дефицитом социального и эмоционального

    опыта, носителем которого является мать, её присутствие и влияние

    способствуют формированию чувства безопасности и стабильности у ребёнка.

    Основные эмоционально-личностные деформации возникают у детей-сирот как

    следствие эмоциональной депривации, неудовлетворённой потребности в

    эмоционально тёплом контакте. Эта потребность является одной из базальных

    для адекватного развития мотивационной, эмоционально-волевой, личностно-

    смысловой сфер, а также правильного гармоничного становления самосознания.

    Известно, что «неудовлетворённые потребности не исчезают, пока они не

    удовлетворены, они закрепляются очень прочно»(28).

    Хотя круг общения детей-сирот достаточно широк с раннего детства,

    потребность в эмоционально тёплом контакте не находит удовлетворения, так

    как ребёнок нуждается в специфическом материнском типе эмоциональной

    стимуляции. Реально существующий широкий круг общения при эмоционально

    поверхностном стиле отношения к конкретному ребёнку в условиях детского

    дома не может восполнить дефицит эмоционального тепла.

    При широком круге общения адекватные поведенческие стереотипы

    вырабатываются у детей-сирот с большим трудом. Опека нескольких взрослых,

    сосредоточенная в раннем детстве на уходе за ребенком, а позже – на

    контроле за ним, многочисленные контакты со сверстниками, перегружающие

    психику ребёнка, не могут иметь позитивного значения для формирования

    личности и её безболезненной социальной адаптации.

    Потребность в общении со сверстниками возникает и актуализируется лишь

    к подростковому возрасту. В это время, по инициативе самого подростка, круг

    общения расширяется, что позволяет создать благоприятные условия для

    развития самосознания. Вплоть до подросткового возраста общение детей

    обусловлено наставлениями и правилами, исходящими от взрослых или старших

    детей.

    В результате искусственного расширения сферы общения у ребёнка-сироты

    с раннего возраста формируются защитные способы поведения, ядром которых

    является поверхностность и кратковременность эмоционального контакта. В

    литературе это называется эффектом «порхания бабочки»(38,86).

    Во время общения с детьми-сиротами возникает ощущение эмоциональной

    отгороженности ребёнка, невозможности вовлечь его в неформальную беседу,

    заинтересованную деятельность. Но если попытаться построить отношения с

    таким ребёнком на более глубинном, требующем непосредственного

    соприкосновения уровне, то контакт мгновенно становится даже чрезмерно

    тесным, чувственным. На этот эффект «прилипчивости» обращают внимание и

    некоторые авторы (59,60,64).

    Таким образом, во взаимоотношениях взрослого с ребёнком-сиротой,

    носящих социально опосредованный характер, как бы автоматически блокируется

    эмоциональная вовлечённость в контакт, и деятельность ребёнка становится

    малоосознанной, малопродуктивной. Она начинает определяться не логическими

    отношениями между разными элементами ситуации, а внешними, конкретными, не

    всегда соответствующими истинному смыслу ситуации. Поведение как бы

    деградирует, снижается и в сложных для детей ситуациях напоминает так

    называемое полевое поведение, обусловленное не внутренней логикой, а

    внешними факторами ситуации. Отсюда повышенная внушаемость и подчиняемость.

    Нарушение механизма эмоциональной вовлечённости во взаимоотношения с

    окружающими сказывается на развитии всех сфер психики ребёнка. Эмоционально-

    личностные нарушения проявляются и в развитии интеллектуальной сферы.

    Эмоциональная невключённость в деятельность и в результате этого ориентация

    на её внешние, конкретные признаки ограничивают развитие мыслительных

    операций, причём таких важнейших их качеств, как обращённость и

    произвольность. Можно утверждать, что вне зависимости от первичных

    предпосылок интеллектуального развития (даже при полной их сохранности) у

    многих детей-сирот при неправильном воспитании формируется

    олигофреноподобный дефект умственного развития. Основу социальной

    обусловленности отставания в умственном развитии составляют неадекватные

    (не обязательно дефицитные, иногда и избыточные, но не значимые для

    социально-психологического развития ребёнка) эмоционально-сенсорные

    воздействия, испытываемые ребёнком с раннего возраста.

    # 1.3.Психологические особенности детей, воспитывающихся вне семьи.

    Эти дети, как правило, имеют непростые показатели в своем анамнезе.

    Здесь могут быть отклонения в физическом и психическом развитии. Нередко

    выявляется задержка умственного развития, искажение развития личности (от

    эмоциональной сферы до жизненной перспективы), нарушение половой

    идентификации и др. В этом источник склонности к наркотизации и

    формирования криминогенности.

    Чтобы ребенок комфортно себя чувствовал в эмоциональном плане,

    необходимы специальные условия, которые определяют его быт, его физическое

    здоровье, характер его общения с окружающими людьми, его личные успехи.

    Ребенок, растущий в условиях учреждений интернатного типа, как правило,

    не осваивает навыки продуктивного общения. Его контакты поверхностны,

    нервозны и поспешны: он одновременно домогается внимания и отторгает его,

    переходя на агрессию или пассивное отчуждение. Нуждаясь в любви и внимании,

    он не умеет вести себя таким образом, чтобы с ним общались в соответствии с

    этой потребностью. Неправильно формирующийся опыт общения приводит к тому,

    что ребенок занимает по отношению к другим негативную позицию(31,32).

    Особая проблема — феномен «мы» в условиях детского дома. Нами было

    установлено, что здесь у детей возникает своеобразная идентификация друг с

    другом. В нормальной семье всегда есть фамильное «мы»—чувство, отражающее

    причастность именно к своей семье. Это очень важная, организующая

    эмоционально и нравственно сила, которая создает условие защищенности

    ребёнка. В условиях жизни без родительского попечительства у детей стихийно

    складывается детдомовское (интернатское) «мы». Это совершенно особое

    психологическое образование. Дети без родителей делят мир на «свои» и

    «чужие», на «мы» и «они». От «чужих» они совместно обособляются, проявляют

    по отношению к ним агрессию, готовы использовать их в своих целях. У них

    своя особая нормативность по отношению ко всем «чужим». Однако внутри своей

    Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25


    Приглашения

    09.12.2013 - 16.12.2013

    Международный конкурс хореографического искусства в рамках Международного фестиваля искусств «РОЖДЕСТВЕНСКАЯ АНДОРРА»

    09.12.2013 - 16.12.2013

    Международный конкурс хорового искусства в АНДОРРЕ «РОЖДЕСТВЕНСКАЯ АНДОРРА»




    Copyright © 2012 г.
    При использовании материалов - ссылка на сайт обязательна.