Коммуникативная речь животных

связанные с так называемыми социальными эмоциями, например специальные

жесты — приветствия друг друга. Высшие животные, как показывает опыт

внимательного наблюдения за их общением, прекрасно разбираются в жестах и

мимике друг друга. При помощи жестов они выражают не только свои

эмоциональные состояния, но и побуждения, направленные на другие предметы.

Самый распространенный способ общения шимпанзе в таких случаях состоит в

том, что они начинают то движение или действие, которое хотят воспроизвести

или к которому хотят побудить другое животное. Этой же цели служат

хватательные движения, выражающие желание обезьяны получить от другого

животного какой-либо предмет. Для многих животных характерна связь

выразительных эмоциональных движений со специфическими голосовыми

реакциями. Она же, по-видимому, лежит в основе возникновения и развития

человеческой речи.

Обратим внимание еще на одну генетическую предпосылку развития у

человека речи, как средства общения. Для многих животных речь является не

только системой эмоционально-выразительных реакций, но также средством

психологического контакта с себе подобными. Ту же самую роль, формирующаяся

в онтогенезе речь, первоначально выполняет и у человека, по крайней мере, в

возрасте до полутора лет. Эта речевая функция также еще не связана с

интеллектом.

Но человеческого индивида не может удовлетворять такая, весьма

ограниченная в своих возможностях коммуникативная роль речи. Для того чтобы

передать какое-либо переживание или содержание сознания другому

человеку, нет иного пути кроме означивания речевых высказываний, т.е.

отнесения передаваемого содержания к какому-либо известному классу

предметов или явлений. Это непременно требует абстракции и обобщения,

выражения обобщенного абстрагированного содержания в слове-понятии. Общение

развитых в психологическом и культурном плане людей непременно предполагает

обобщение развитие словесных значений. Это и есть магистральный путь

совершенствования человеческой речи, сближающий ее с мышлением и включающий

речь в управление всеми другими познавательными процессами.

В последние годы ведется немало споров и дискуссий по вопросу о том,

является способность к усвоению речи у человека врожденной или нет. Мнения

ученых в этом вопросе разделились: одни стоят на позиции неврожденности

этой способности, другие придерживаются точки зрения о ее генетической

обусловленности.

С одной стороны, есть убедительные доказательства того, что ни о какой

врожденности речи человека говорить нельзя. Это, к примеру, факты

отсутствия каких бы то ни было признаков членораздельной человеческой речи

у детей, выросших в изоляции от говорящих на родном языке людей и никогда

не слышавших человеческого голоса. Это также данные многочисленных

неудачных опытов обучения высших животных языку человека, умению

пользоваться хотя бы элементарными понятиями. Только у человека, причем

лишь в условиях правильно организованного обучения и воспитания, может

появиться и развиться вербальная понятийная речь.

С другой стороны, имеются не менее достоверные факты, которые

свидетельствуют о том, что многие высшие животные обладают развитой

системой коммуникаций, по многим своим функциям напоминающей речь человека.

Высшие животные (обезьяны, собаки, дельфины и некоторые другие) понимают

обращенную к ним речь человека, избирательно реагируют на эмоционально-

экспрессивные ее аспекты.

3. Интеллектуальные возможности животных.

Мы как-то привыкли к мысли, что даже высокоорганизованные животные не

способны к формированию понятий. Такое представление основано, прежде

всего, на гипотезе о единстве мышления и речи, а не на экспериментальных

данных. Хайкин А.В. (1993) считает, что вопреки бытующим представлениям,

теории, обосновывающей необходимую связь формирования понятий с работой

речевых механизмов 2-й сигнальной системы, И.П. Павловым создано не было. И

делает вывод: тезис о невозможности появления способности к формированию

понятий уже на дочеловеческом этапе эволюции у не обладающих словесной

речью животных не является теоретически обоснованным утверждением. То есть

наличие мыслительных (интеллектуальных) способностей и возможностей

животных теоретически допускается, хотя экспериментально не доказано, но, и

что должно внушать оптимизм, не опровергнуто. Еще А.Н. Северцов (1934),

изучая поведение в процессе биологической эволюции, пришел к выводу о том,

что существует два способа, посредством которых животные приспосабливаются

к различным изменениям среды:

1-й - наследственный: а) изменяется организация животных; б) возникают

рефлексы и инстинкты у животных, становится другим поведение животных, в

одних случаях без изменения строения органов, в других - с их изменениями;

2-й - приспособления к быстрым, хотя и не очень значительным изменениям.

При этом происходят: а) функциональные изменения строения животных; б)

меняется поведение животных без изменения их строения под влиянием

психических процессов, которые автор отнес к разумному типу.

В общем-то, все, чем отличается человек от животных, встречается и у

них. Но если бы животные умели говорить, мы бы быстро сумели выяснить

думают ли они, о чем думают и каким образом. А без этого приходится только

догадываться по их реакциям и поведению в различных модельных ситуациях.

При этом, правда, мы изучаем, хотя и не сознаемся себе в этом, соответствие

их поведения нашим знаниям о природе мышления.

Методы и способы, при помощи которых мы пытаемся оценить разумную

деятельность животных, обычно группируют так:

1) методики, связанные с подтягиванием приманки, привязанной к одной из

многих рядом расположенных тесемок, бечевок, для установления возможности

улавливания животными связей и соотношений между различными объектами;

2) использование животными в качестве примитивных орудий различных

предметов, построение пирамид для реализации своих потребностей, которые

непосредственно не могут быть удовлетворены;

3) обходные задачи с жесткими и переменными лабиринтами, на пути к цели,

которая не всегда находится в пределах постоянной видимости для животного,

для этого на пути следования располагаются препятствия;

4) отсроченные реакции активного выбора, требующие удержания в памяти

следов от раздражителя в виде образа или представления как элементов

сложных психических процессов;

5) выбор на образец (метод парных предъявлений) для изучения тождества,

общности, дискриминации сигналов, их формы, очертаний, размеров и др.;

6) проблемные ситуации в различных лабиринтах, клетках и т.д. - анализ

инсайта;

7) рефлексы на перенос опыта в новые условия как методика отражения

элементарных форм обобщения;

8) экстраполяция направления движения раздражителя, способность к

оперированию эмпирической размерностью фигур;

9) обучение начаткам языка (язык жестов, знаков, складывание из

разноцветных пластиковых фишек разной формы фраз и выражение новых

предложений и т.д., звуковые коммуникации;

10) изучение группового поведения, общественная кооперация;

11) ЭЭГ-исследования сложных форм поведения и математическое моделирование.

Основная часть исследований интеллекта животных проводилась и

проводится на низших и высших приматах. По крайней мере, первая

экспериментальная работа, посвященная изучению реакций животных на

относительные признаки раздражителей принадлежит A. Kиннаману (1902). В его

опытам макакам резусам давали 2 стакана, окрашенных в разные оттенки серого

цвета, пища всегда находилась в более светлом. После образования навыка

верного определения места нахождения приманки обезьянами предлагалась

другая пара стаканов: темный, бывший ранее отрицательным и новый темнее

предыдущего. Животные выбирали и в новой паре стакан посветлее. Аналогичные

результаты были получены на шимпанзе и курах, которым предлагали пары серых

ящиков: светлый и темный. И эти животные оказались способны ориентироваться

на относительный признак цвета. Для приматов оказалось характерным наличие

многих свойств мышления. А что же другие животные, сопоставимые по уровню

развития с собаками? Таких исследований, к сожалению, немного.

Большая серия разнообразных экспериментов с подтягиванием приманки с

помощью тесемок была проведена Г.З. Рогинским на обезьянах, медведях,

собаках, кошках, белках и крысах. Обезьяны справлялись с задачей в

различных вариантах ее усложнения, бурые и белые медведи смогли решить

задачи с одной и двумя тесемками, но не справились с ее более сложными

вариантами. Для собак и кошек эта задача оказалась слишком сложной. Только

методом большого числа проб и ошибок они научились подтягивать приманку,

причем кошки делали больше проб и ошибок, чем собаки. Для белок и белых

крыс задача оказалась совершенно недоступной. Однако в опытах известного

русского зоопсихолога К.Е. Фабри, крысам удалось решить эту задачу, но

перед этим животных обучали лапкой доставать приманку, расположенную перед

решеткой. Кроме того, крысам предварительно предъявляли нити для

самопроизвольного манипулирования (в целях понижения интереса к этим

предметам). При такой подготовке из 20 подопытных животных две особи решили

задачу, в то время как остальные крысы или отказывались от выбора и

притягивания нити или же стереотипно выбирали ту сторону, где находилась

верная нить при первом предъявлении. Полученные результаты, возможно,

свидетельствуют о том, что в особых условиях некоторые крысы обнаруживают

определенные задатки интеллектуального поведения, позволяющие им решить

сложные задачи альтернативного выбора с учетом элементарных механических

связей и соотношений между предметами и их компонентами.

По мнению Л.В. Крушинского, рассудочная (интеллектуальная)

деятельность отличается от любых форм обучения. Эта форма

приспособительного поведения может осуществляться при первой встрече

животного с необычной ситуацией. В том, что животное, сразу без

специального обучения, может принять правильное решение и заключается

уникальная особенность рассудочной деятельности. В качестве критерия

рассудочной деятельности Л.В. Крушинским была выбрана способность животных

оценивать состояние движущегося предмета и мысленно продолжать траекторию

его движения и тогда, когда объект скрывается из поля зрения животного.

Такое свойство было названо еще экстраполяцией.

На основании проведенных опытов Л.В. Крушинский разделяет различные

виды животных по уровню элементарной рассудочной деятельности (способности

к экстраполяции) на несколько групп:

первая группа - обезьяны, дельфины и бурые медведи;

вторая группа - красные лисицы, волки, собаки, корсаки и енотовидные

собаки. Со второй группой млекопитающих сравнимы вороны;

третья группа - серебристо - черные лисицы и песцы;

четвертая группа – кошки;

пятая группа - мышевидные грызуны и зайцеообразные. Хотя пасюки иногда

решали предложенные задачи получше собак.

Л.В. Крушинский считал, что в момент решения поставленной перед

животным задачей, оно пользуется несколькими простейшими законами. Во-

первых, законом, который гласит, что всякий предмет воспринимаемый сейчас,

продолжает существовать и после того, когда что-нибудь мешает его видеть.

Во-вторых, через непрозрачное препятствие не пройти. В-третьих, окружающие

предметы не всегда плоские и могут что-нибудь в себя вмешать. В четвертых,

животное понимает, что приманка, вмещенная в объемную фигуру, при

передвижении этой фигуры перемещается вместе с ней. А в пятых, при этом

нужно понять, что объемная приманка может быть помещена в объемный предмет

и никак не в плоский.

Еще в 1983 г. Э.Р. Душабаевым и В.Г. Щепоткиным были проведены очень

интересные опыты по поведению белых крыс в лабиринте. Авторы исходили из

концепции, что не всегда у животных имеется готовая программа поведения,

адекватная внешним условиям, например в проблемной ситуации. Для разрешения

подобных ситуаций первоначально подключаются простые, более привычные

(освоенные) формы поведения и лишь затем возникают сложные.

Смысл исследования заключалась в формировании у крыс сложного навыка

идентификации геометрических изображений и изучении способности к переносу

этого навыка в новых условиях. Перед животными создавалась проблемная

ситуация выбора одного из двух возможных путей в У-образном лабиринте;

демонстрировались три изображения, два из которых были идентичны.

Правильный путь обозначался фигурой, тождественно центральному изображению

или тест-объекту. Решение этой задачи предполагало улавливание животными

устойчивой связи между изображением, идентичным тест-объекту, и

расположением безопасного отсека. В работе использовалось

электрооборонительное подкрепление. Учитывалось время анализа информации

(латентный период выбора пути), количество ошибок и наказаний.

В контрольной серии опытов при предъявлении новых наборов сигналов

обученные животные обнаруживали способность переноса навыка решения задачи

на идентификацию. Подобная способность может служить одним из способов

индикации зарождения интеллектуального поведения, по аналогии с тем, что

наблюдается у высших млекопитающих.

Авторы эксперимента пришли к выводу, что первоначальная фаза

поведения животных может быть названа реактивной, поскольку представляет

собой наименее организованную форму ответа животных на воздействующий

стимул (электрический ток). Таких реакций много, они хаотичны,

нецеленаправленны, идут в основном по пути возрастания энергии. Это

проявляется в кусании пола, вращении, переворачивании на спину и т.п.

В генетической фазе наблюдается способ решения задачи, в котором

определяющим вектором является врожденная программа поведения. Животные

выбирают отсек согласно врожденной предрасположенности. Ошибки животных на

этой фазе определяются латерализацией. Поскольку генетический механизм не

обеспечивает адекватного поведения в экспериментальных условиях, животные

вынуждены перейти к поведению более высокого уровня организации.

В стохастической фазе преобладает поведение, носящее случайный,

неупорядоченный характер. Проявляется это в виде неожиданных перепадов

кривой научения. При этом наблюдаются два варианта поведения: а)

альтернативно-последовательное - когда крысы случайно выбирают правый или

левый отсек, а в случае неудачи автоматически перебегают в противоположный.

Такая активность основана на усвоении животных пространственной структуры

лабиринта; б) ассоциативное - здесь животные в очередной пробе, как по

инерции, выбирают тот отсек, где в предыдущий раз не наказывали током. В

случае неудачи крысы автоматически перебегают в другую зону. Неудачи

случайного поведения заставляют животных переключиться на анализ визуальной

информации.

В когнитивной фазе животные пытаются уловить связь между структурой

предъявляемой информации и местоположением безопасного отсека. При этом

резко возрастает величина времени выбора пути. Здесь также можно выделить

два типа поведения: а) когнтитивно-альтернативное - первоначально крысы

анализируют информацию, а в случае неудачи без дополнительного анализа

перебегают в противоположный отсек; б) когнитивно-гипотетическое - совершив

ошибку, животные вновь анализируют визуальную информацию, что приводит, в

конечном счете, к улавливанию характерных связей, способствующих успешному

решению проблемной ситуации. Многократное подкрепление адекватно отраженных

связей ведет к возникновению следующей фазы. Кривая формирования навыка

достигает здесь наиболее высокого уровня и стабилизируется.

Фаза интеллектуального поведения характеризуется переходом к

обобщенному способу решения предъявленного класса задач на идентификацию

геометрических изображений.

Таким образом, считают авторы, полученные результаты свидетельствуют

о том, что в процессе решения животными задачи прослеживается поуровневое

возрастание организации поведения. Наблюдается поэтапное формирование новых

механизмов приспособительной активности.

Решение проблемной ситуации животными - это перебор различных

вариантов поведения, поиск или формирование адекватного алгоритма, т.е.

решения, являющегося критерием верного отражения окружающих условий. Каждый

вариант решения предполагает операцию, т.е. способ его осуществления;

причем их применение идет по восходящей линии. Решая задачу, животные

используют все непосредственно доступные им способы: отказываются от

решения, постоянно выбирают один отсек, совершают выбор случайно или по

ассоциации. Лишь после подобных неудачных вариантов локомоторной активности

зарождается качественно новый способ поведения, обеспечивающий достижение

определенного эффекта. В связи с этим абсолютизация критерием

интеллектуальной деятельности животных в различных психологических теориях

поведения не является справедливой. Теория роли наследственности, проб и

ошибок, ассоциативная и гештальт-теория изучали отдельные стороны сложного

поведения, которое при решении животными проблемной ситуации выступают в

виде последовательных фаз или стадий формирования сложной интеллектуальной

деятельности.

По мнению ряда ученых (Л.А. Фирсов, А.Н. Знаменская, Е. Ф. Мордвинов,

1974), интеллект животных - это способность к оптимальной актуализации

жизненного опыта (памяти) с целью минимизации времени построения плана и

способа решения конкретной задачи с учетом как текущих, так и возможных

изменений внешней и внутренней среды.

Особенно интересны процессы взаимоотношения животным между собой и

человеком, которые свидетельствуют о возможности взаимодействия на уровне

понимания. Так Вудраф и Примак (1979) изучали способность шимпанзе к

намеренной коммуникации, создавая ситуации, в которых человек и шимпанзе

могли кооперироваться или конкурировать при добывании пищи. Они сообщали

друг другу посредством невербальных сигналов о том, где находится

спрятанная пища. Когда человек помогал шимпанзе, отдавая ей всю найденную

пищу, обезьяна успешно посылала и получала поведенческие сигналы о

местонахождении пищи. Когда же человек и обезьяна конкурировали друг с

другом и человек забирал себе найденную пищу, шимпанзе научилась вводить в

Страницы: 1, 2, 3