Проблема мотивации в различных психологических теориях

влиянием как внутренних, так и внешних факторов. И в целом, мотивационная

сфера индивида определяет общую направленность личности.

1.2. Стадиальность мотивационного процесса

На необходимость стадиального (поэтапного) рассмотрения мотивационного

процесса, хотя и с разных позиций, указывали многие исследователи. Близки к

этому и представления психологов, например, с точки зрения которых

образование цели может носить характер развернутого во времени процесса.

Стадиальную модель принятия морального решения разработал С. Шварц.

Ценность его модели состоит в тщательном рассмотрении оценки: ситуации,

приводящей к возникновению желания помочь другому человеку, своих

возможностей, последствий для себя и для нуждающегося в помощи. Если стимул

не превратился в мотив, значит, он или “не понят” или “не принят”. Таким

образом, возможный вариант возникновения мотива можно представить следующим

образом: возникновение потребности — ее осознание — “встреча” потребности

со стимулом — трансформирование (обычно посредством стимула) потребности в

мотив и его осознание. В процессе возникновения мотива происходит оценка

различных сторон стимула (например, поощрения): значимость для данного

субъекта и для общества, справедливость и т. д. [1, 53]

Так, ощущение голода, жажды вызывает в сознании образ предмета,

который мог бы удовлетворить потребность; под влиянием этого образа

возникает импульс к действию (побуждение), которое соотносится человеком с

внешними условиями (ситуацией), а также с морально-психологическими

установками личности. Этот процесс соотнесения, осуществляемый с помощью

мышления (анализ условий, средств и путей решения задачи, учет

последствий), и приводит к постановке цели и определению плана действий.

А. А. Файзуллаев выделяет в мотивационном процессе четыре этапа.

Первый этап — возникновение и осознание побуждения. Полное осознание

побуждения включает в себя осознание предметного содержания побуждения

(какой предмет нужен), действия, результата и способов осуществления этого

действия. В качестве осознанного побуждения, отмечает автор, могут

выступать потребности, влечения, склонности и вообще любое явление

психической деятельности (образ, мысль, эмоция). При этом побудительный

аспект психического явления может и не осознаваться человеком, быть, как

пишет автор, в потенциальном (скорее — скрытом) состоянии. Однако

побуждение — это еще не мотив, и первым шагом к его формированию является

осознание побуждения. [1, 45]

А. А. Файзуллаев считает, что, для того чтобы говорить о мотиве, и

осознания побуждения недостаточно, хотя поведение может быть обусловлено и

одним осознанным побуждением. Такое ситуативное поведение часто приводит к

сожалению о содеянном, поскольку человек постфактум обнаруживает, что

мотивационные источники поступка были не совсем адекватны принятым

человеком ценностям и установкам.

Второй этап — это “принятие мотива”. Под этим несколько нелогичным

названием этапа (если до сих пор речь не могла идти о мотиве, то что же

можно принять? А если он уже был, на втором этапе речь должна идти о

принятии решения - “делать — не делать”) автор понимает внутреннее принятие

побуждения, т. е. идентификацию его с мотивационно-смысловыми образованиями

личности. Нелогичность названного этапа состоит в том, что если осознанное

побуждение не принято, то оно еще не мотив, а если мотив, тогда это уже

принятое побуждение.

Говоря другими словами, на втором этапе человек, сообразуясь со своими

нравственными принципами, ценностями и прочим, решает, насколько значима

возникшая потребность, влечение, стоит ли их удовлетворять. Неслучайно А.

А. Файзуллаев говорит о свойствах принятости или осмысленности данного

мотивационного образования. Мотив как единица рассматриваемой фазы процесса

мотивации приобретает не только побудительность, осознанность,

направленность, но и смыслообразующую функцию.

В принципе нельзя отказать автору в логичном выстраивании событий в

процессе мотивации. Но автор обходит стороной вопрос о том, каким же

является поведение, основанное только на осознанном побуждении (а не на

“принятом мотиве”), — мотивированным или немотивированным.

Мотивационный процесс, по А. А. Файзуллаеву, на втором этапе не

заканчивается. Третий этап — это реализация мотива, в течение которого в

зависимости от конкретных условий и способов реализации может измениться

психологическое содержание мотива. При этом мотив, как считает автор,

приобретает новые функции (удовлетворения, насыщения потребности,

интереса), что приводит к переходу к следующему этапу мотивации —

закреплению мотива, в результате чего он становится чертой характера.

Последний этап — актуализация потенциального побуждения, под которой

имеется в виду осознаваемое или неосознаваемое проявление соответствующей

черты характера в условиях внутренней или внешней необходимости, привычки

или желания. [1, 57]

А. Н. Зерниченко и Н. В. Гончаров выделяют в мотивации три стадии:

формирование мотива, достижение объекта потребности и удовлетворение

потребности. Если бы речь шла о мысленном осуществлении этих стадий, то с

авторами можно было бы и согласиться. Однако у них вторая и третья стадии

связаны с реальным действованием. Поэтому связывать саму исполнительскую

деятельность с процессом мотивации (точнее — принимать ее за мотивацию)

вряд ли справедливо. [1, 67]

В разработанной Д. В. Колосовым концепции потребностного поведения

понятие “мотивация”, по существу, не используется, вместо него автор

использует, с нашей точки зрения не очень удачно, понятие “мотивационное

поле”, функцией которого является в конечном итоге формирование мотива и

удовлетворение потребностей индивида. Мотивационное поле, как пишет автор,

это функциональный орган головного мозга, задачами которого являются

упорядочение потребностей и выбор оптимального способа достижения состояния

удовлетворения как конечной цели поведенческих реакций.

Формирование побуждения, направленного на удовлетворение потребностей,

проходит, по Д. В. Колосову, ряд последовательных стадий (зон).

Потребностное возбуждение сначала попадает в зону потребностных эталонов,

затем — в зону представительства потребностей, в зону обработки

потребностного возбуждения и зону формирования программы действий и на

конечном этапе — в зону (центры) подкрепления. [1, 82]

В зоне потребностных эталонов расположены ядра потребностей и модели

потребного результата. Последние имеют устойчивую (в подлинном смысле слова

эталонную) часть и часть динамичную, развивающуюся в ходе развития

потребностей.

В зоне представительства потребностей накапливается потребностное

возбуждение от ядер всех потребностей. Функцией этой зоны является, во-

первых, “переключение” чрезмерно накопившегося возбуждения одной

потребности на другую, получившую доступ к исполнительной системе. Как

считает автор, это чрезмерное удовлетворение одной потребности за счет

другой. Речь скорее должна идти о неадекватном способе разрядки возникшего

потребностного напряжения (“выпускание пара”, без удовлетворения самой

потребности) и о переключении на другую деятельность, чтобы “вытеснить”

неудовлетворение, разочарование от предыдущей. Во-вторых, функцией зоны

представительства является задержка потребностного возбуждения для его

последующей обработки в следующей зоне, так как последняя не должна

“захлебываться” от чрезмерности поступающего в нее возбуждения.

В зоне обработки потребностного возбуждения происходит конвергенция

потоков информации: потребностного возбуждения, поступающего из зоны

представительства потребностей; возбуждения, несущего информацию о

возможных предметах удовлетворения потребностей, возбуждения, несущего

информацию об условиях, сопутствующих успеху (на основании предыдущего

опыта). В данной зоне, пишет Д. В. Колесов, потребностное возбуждение

дважды конкретизируется, т. е. привязывается к реальности, согласуется с

ней — по предмету и по способу его достижения. Эта конкретизация, по мнению

автора, и есть процесс формирования мотива, а то, что в результате

получается, является собственно мотивом.

В четвертой зоне мотивационного поля — зоне формирования программы

действий — мотив трансформируется в исполнительную активность, в которую он

входит в качестве компонента. Когда программа действий полностью

сформирована, но непосредственного импульса к началу соответствующей

деятельности нет, то данное состояние, пишет автор, есть побуждение к

деятельности. Пусковая афферентация, сформировавшийся “пусковой” мотив

переводят его в актуальную деятельность.

Пятая зона мотивационного поля — центры подкрепления — взаимодействует

с тремя предыдущими, подкрепляя (усиливая или ослабляя) происходящие в них

процессы.

Ряд зарубежных психологов рассматривают стадиальность мотивационного

процесса в рамках гештальт-подхода. Речь идет о цикле контакта, сутью

которого является актуализация и удовлетворение потребности при

взаимодействии человека с внешней средой: доминирующая потребность

появляется на переднем плане сознания в качестве фигуры на фоне личного

опыта и, удовлетворенная, вновь растворяется в фоне. В этом процессе

выделяется до шести фаз: ощущение стимула — его осознание — возбуждение

(решение, возникновение побуждения) — начало действия — контакт с объектом

— отступление (возвращение к исходному состоянию). При этом отмеченные фазы

могут четко дифференцироваться или накладываться друг на друга.

Таким образом, каждый автор процесс мотивации рассматривает по-своему.

У одних — это структурно-психологический подход (А. Г. Ковалев, А. А.

Файзуллаев), у других — биологизированный функциональный, в значительной

степени рефлекторный подход (Д. В. Колосов), у третьих — гештальт-подход

(Ж.-М. Робин). Положительные моменты есть в каждом из них, но целостного

впечатления о процессе мотивации и этапах формирования мотива не возникает.

Стадии мотивации, их количество и внутреннее содержание во многом

зависят от вида стимулов, под влиянием которых начинает развертываться

процесс формирования намерения как конечного этапа мотивации. Стимулы могут

быть физическими — это внешние раздражители, сигналы и внутренние

(неприятные ощущения, исходящие от внутренних органов). Но стимулами могут

быть и требования, просьбы, чувство долга и прочие социальные факторы.

Могут влиять на характер мотивации и способы целеобразования. Например, О.

К. Тихомиров отмечает, что заданные (принятые человеком) и самостоятельно

сформированные (по желанию) цели различаются характером связи, образующейся

между целью и мотивом (потребностью): в первом случае связь формируется как

бы от цели к мотиву, а во втором — от потребности к цели. [3, 34]

1.3. Индивидуальные особенности мотивации

Процесс формирования мотива может иметь индивидуальные особенности в

зависимости от свойств личности. Так, например, психастеники предъявляют

необычайно высокие требования к своему моральному облику, поэтому у них в

формировании мотива непременное участие должен принимать такой мотиватор,

как нравственный контроль. У других же лиц такие проблемы не возникают, так

как при обосновании принимаемых решений они руководствуются иными

ценностями, например личной преданностью руководителю, начальнику. [3, 45]

Особенности личности вмешиваются в процесс формирования мотива на всех

этапах. Так, легкость возникновения потребности, ее интенсивность (сила)

зависят от индивидуальной “чувствительности” человека к стимулу

второсигнального воздействия (ситуации). Возникновение и переживание

состояний (обиды, злости и т. п.), приводящих к желанию применить ту или

иную форму агрессии, в значительной степени зависят от выраженности у

субъекта конфликтных черт личности: вспыльчивости, обидчивости,

нетерпимости к мнению других и т. п. Эти черты личности заставляют

воспринимать конфликтную или фрустрирующую ситуацию острее.

На стадии принятия решения сильное влияние на процесс мотивации могут

оказывать такие волевые качества, как решительность и смелость.

Нерешительность может затягивать принятие решения, а боязливость может

привести к отказу совершить то или иное действие. Высокая мотивация на

социальный успех (стремление к признанию, достижениям в значимой

деятельности, соперничеству) связана с уверенностью человека в собственном

обаянии, в привлекательности своей личности. При этом женщины высоко

оценивают свои деловые качества (практичность, организованность,

предприимчивость, предусмотрительность), а мужчины — качества, необходимые

общественному деятелю (интеллект, умение ладить с людьми, личное влияние).

[4, 22]

Стремящиеся к признанию наиболее высоко оценивают свои коммуникативные

качества (общительность, воспитанность, обаяние, умение ладить с людьми) и

частично — свойства социального интеллекта (юмор, проницательность). Эта

самооценка подкрепляется действительной выраженностью у этих субъектов

экстраверсии, манипулятивности и авантюристичности.

Субъекты с преобладанием мотива соперничества высоко оценивают свою

предприимчивость, волю. Они рассчитывают на свою энергию, напор,

доказательством чему является жесткость их поведения — доминантность и

агрессивность.

Те же, кто более всего стремится к достижениям в значимой

деятельности, склонны выделять свои деловые качества, такие, например, как

практичность, организованность, предприимчивость, воля,

предусмотрительность. Реально эти самооценки подкрепляются ответственностью

и деловой направленностью этих субъектов.

Таким образом, это хорошо иллюстрирует положение, что направленность

мотивации определяется теми или иными особенностями личности и их

самооценкой субъектом.

Имеет значение и развитие интеллекта. Как отмечает К.Обуховский,

легкость формирования мотива наблюдается, с одной стороны, у лиц с

примитивным мышлением, с другой — и у лиц высокой духовной культуры.

Утонченные интеллектуалы, привыкшие постоянно контролировать себя,

испытывают трудности в выборе целей и средств их достижения. Часто

формулирование цели становится для них невозможным, и поэтому они

характеризуются непоследовательностью действий, внезапностью порывов и

отказов от намеченного. [3, 53]

В связи с этим можно говорить о различных стилях мотивации. В

частности, к ним можно отнести выделенные В. Н. Азаровым стили

действования: импульсивный и управляемый (рефлексивно-волевой), которые в

значительной степени отражают особенности формирования мотива. Под

импульсивным стилем действования автор понимает склонность реализовывать

ситуативные тенденции при минимальном обдумывании вариантов и последствий

своих действий, а под рефлексивно-волевым — стиль, характеризующийся

выраженной регуляцией действий, опосредуемых развернутым анализом возможных

способов достижения цели. [3, 65]

Другими стилями мотивации могут быть особенности построения основания

поступка (мотива) с опорой на свои возможности, усилия или же на

обстоятельства, случай. Этот аспект мотивации рассмотрен Дж. Роттером в его

концепции о внешнем и внутреннем локусе контроля (внешнего и внутреннего

контроля подкрепления). При внутреннем локусе контроля речь идет об

убеждениях, касающихся собственной деятельности и того, насколько человек

собственными усилиями может добиться желаемого. Несмотря на то что такие

убеждения могут зависеть и от особенностей ситуации, Дж. Роттер указывает,

что одно и то же подкрепляющее событие (желательное последствие действия)

может вызывать у разных индивидов различные реакции.

В одном случае индивид считает, что достижение успеха зависит от него

самого, в другом — от внешних обстоятельств или случайности. Это

сказывается на уровне притязаний — индивиды с внутренним локусом контроля

чаще выбирают легкие задания, а при обосновании своих действий они

опираются чаще на потребность, чем на долженствование, лучше просчитывают

последствия и объект удовлетворения потребности.

Близка к концепции Дж. Роттера и концепция Р.Де Чармса, различающего

два типа личности: “самобытная” и “пешка”. Самобытная личность относится к

своим действиям как к свободным, самостоятельным (в смысле принятия

решения), “пешка” же видит себя как объект, подчиненный внешнему управлению

и принуждению. Правда, автор пишет, что это различие относительно: в одних

случаях, обстоятельствах индивид ощущает себя больше как самобытная

личность, а в других — больше пешкой. Этот личностный аспект — гораздо

более важный мотивационный фактор, чем реальные события, продолжает Р. Де

Чармс. Если личность ощущает себя “самобытной”, то для предсказания ее

поведения это имеет большую значимость, чем любой другой объективный

показатель принуждения. И напротив, если личность считает себя “пешкой”, то

ее поведение будет сильно зависеть от внешних факторов, хотя объективные

данные свидетельствуют о ее свободе. “Самобытному” индивиду присуще сильное

чувство личной причастности, ощущение, что локус сил, влияющих на его

окружение, находится в нем самом. Обратная связь, подкрепляющая это

Страницы: 1, 2, 3, 4