Слово и человек в жизни

помощью понятий - мыслить является основным отличием человека от

животного, общества от стада. Поэтому и труд, который принят в истмате в

качестве отличительной особенности человека, от неосознанной деятельности

отличается не столько применением орудий труда, сколько тем, какое

количество знаний и опыта в форме понятий в нем используется.

В организме человека, как и у других организмов модель самого организма

и образная модель окружающей среды формируются генетической программой и

только уточняются с помощью сенсоров (органов чувств). Генетическим кодом,

видимо, предусмотрена и возможность формирования знаковой модели в форме

понятий. Однако эта модель у конкретного организма формируется в процессе

обучения. Таким образом человек разумный формируется не биологически, а в

процессе обучения. В этом процессе человек получает элементы знаковой

описательной модели – понятия, сформированные, как итог жизни предыдущих

поколений. Общество (в том числе и родители) превращает неразумное

животное в человека разумного, обучая его сначала говорить, затем читать

писать и т. д. Затем только некоторые в процессе своей жизни расширяют

небиологическую модель – добавляют к ней новые знания в виде новых понятий

или описания новых предметов или явлений. Именно эти некоторые остаются в

памяти потомков – долговременной описательной модели. Можно сказать они

создали все достижения человечества. Значительно большее число людей как

бы не существовало для потомков.

Процесс жизнедеятельности выражается в виде характерных для каждого

организма физиологических и поведенческих функций. Это функция

самосохранения и связанные с ней функции:

- выделение самого организма и подобных себе организмов из окружающей среды

и других организмов,

- выделение и охрана своего потомства,

- выделение и охрана части окружающего пространства и объектов, необходимых

для обеспечения жизнедеятельности,

- экспансия, агрессивность, подавление и подчинение сильным слабого.

Биологические функции возникли в процессе эволюции и являются основным ее

инструментом, обеспечивающим изменение и совершенствование биологических

видов – повышение достоверности отражения в генетическом коде и его

реализациях особенностей окружающей среды. Они же являются основным

инструментом естественного отбора – межвидовой и внутривидовой борьбы

организмов. Результатом такой борьбы стало возникновение и исчезновение

одних видов, развитие и увеличение численности других.

Большинство биологических функций свойственны для человека и для

общностей людей различного уровня. Но каким образом изменились

характеристики естественного отбора с возникновением и развитием знаковой

модели на основе понятий? Очевидно, знаковая модель на базе понятий и ее

физические реализации в эволюционной борьбе явилась главным оружием

человека. Все другие биологические виды такого оружия не имеют. Это и

обеспечило победу человека, как биологического вида. Соответственно

определяющей элемент естественного отбора на Земле давно переместился из

биологической в область знаковых моделей – небиологическую форму накопления

информации (жизни). При этом двигающая естественный отбор противоречивость

биологических функций живых организмов перешла, многократно усилившись, в

область знаковых моделей на базе понятий. Сущностью естественного отбора

стало соперничество моделей на базе понятий и их физических реализаций,

связанных с конкретными биологическими носителями. Интенсивность и масштабы

борьбы между общностями людей, экспансии одних и подавления других

неизмеримо возросли. Степень могущества отдельных знаковых моделей и их

реализаций, используемых в этой борьбе, настолько возросла, что

использование их угрожает полным уничтожением всего живого. Возможность

ослабить, а может быть исключить такую угрозу лежит на пути определения

особенностей знаковых моделей на базе понятий, степени связи их с

биологическими функциями отдельного человека и общностей людей, общей связи

биологических моделей и моделей на базе понятий с той закономерностью,

следствием которой является жизнь.

Как указывалось выше, небиологическая форма жизни – знаковые модели на

базе понятий включили в себя и многократно усилили те особенности

биологических функций, которые обеспечивают естественный отбор. Эти

особенности стимулируют не биологические изменения носителя самой модели, а

расширение масштабов и могущества самих знаковых моделей. Биологическая

жизнь характерна разнообразием живых организмов. Небиологическая форма

дала разнообразие по знаковому составу (языкам), различия людей по

категориям общности – семья, город, народ, нация, профессия, религия и т.

д. При этом противоречивость, свойственная для процесса развития постоянно

возрастает, так как к противоречивости биологических функций добавляется

растущая противоречивость, почти безграничные мощь и масштабы знаковых

моделей. Если исходить из того, что жизнь является процессом, в котором

проявляется физическая закономерность (свойства материи), важным

представляется теоретически оценить не только факторы, ускоряющие или

задерживающие развитие различных ее форм, но и определить характер этого

процесса. Будет ли он поступательным, как было до возникновения человека,

экспоненциальным, как он идет с зарождением цивилизации, или примет

катастрофический характер. Однозначный ответ на этот вопрос мог бы дать

анализ устойчивости жизни, как физического процесса, с помощью

математических моделей. Однако пока таких моделей нет, доступным

представляется лишь возможность в плане общих рассуждений рассматривать, в

чем состоит противоречивость знаковых моделей на базе понятий, какие

особенности их обеспечивают устойчивость процесса развития, а какие ее

нарушают, соотношение тех и других.

Противоречивость знаковых моделей на базе понятий обусловлена тем, что

они сохраняют свойственное генетическим моделям неразрывное единство

противоположных качеств, проявления одних из которых направлены на

укрепление общности однотипных или родственных моделей, а других на

непримиримую борьбу. Основным объединяющим свойством таких моделей

является то, что сами они являются элементами общения, могут существовать и

использоваться только какой-то общностью. Конкретный биологический носитель

получает их от общности носителей, членом которой он становится. К моделями

на базе понятий относятся языки общения и то, что на них изложено, опыт

той или иной деятельности, религии и т. д. Они же и разделяют людей по

языкам, национальностям, религиям, профессиям и т. д. Однако

антагонистический характер противоречиям, связанным с таким разделением,

придает подчинение самих моделей на базе понятий биологическим функциям их

носителей, конкретного человека или общности. Сами эти модели и их

реализации используются как инструмент обеспечения потребностей только

конкретного носителя, для экспансии одних и подавления других. И это

естественно, пока модели на базе понятий подчинены биологическому носителю

они будут оставаться инструментом и оружием конкретного организма или

общности.

История человечества в большинстве своем состоит из примеров

использования идей и опыта в целях экспансии и агрессии, а также попыток

ограничить с помощью законов и моральных норм проявления в поведении людей

биологических инстинктов. Средства производства, организация труда,

распределение товаров и противоречия, связанные с ними, конечно же не были

главными двигателями развития цивилизации, как утверждают создатели

истмата. Исходным противоречием, которое проявляется в том числе в

характере отношений производства и распределения, следует считать

противоречие между общественным характером моделей на базе понятий и

степенью подчинения их биологическим потребностям отдельного организма или

общности. Идеологические, религиозные и межнациональные противоречия,

превращающие до настоящего времени лицо цивилизации в звериную маску,

являются лишь следствием.

Демонстрацией противоречивости моделей на базе понятий, обусловленной

подчинением биологическим функциям их носителей, может служить

противоречивость отношений между людьми и общностями, связанных с понятием

“собственность”. Экономические и идеологические концепции, объясняющие

происхождение общественной и частной собственности, какую роль в жизни

общества должны играть та и другая, у многих, наверно, ”навязли в зубах”.

Но удивительным при этом остается факт, что в этих “теориях” не приводится

определения самого понятия “собственность”, не частной, общественной или

личной, ничего не говорится, какие особенности человека и общностей людей

отражает это понятие.

Элементы поведения, связанные с обозначением и утверждением

“принадлежности“ объектов и территории человеку, имеют много общего с

аналогичными элементами в поведении животных. Однако с развитием

цивилизации в таких проявлениях человека и общностей все большую роль

играет совершенство моделей на базе понятий, силы и средства, которые эти

модели приводят в действие. Сами же отношения принадлежности между людьми и

общностями в большой степени стали продуктами взаимодействия всех моделей

на базе понятий – исторически сложившихся соотношений масштабов и

эффективности таких моделей у конкретных биологических носителей.

Отношения принадлежности в среде животных и человека на низких ступенях

цивилизации ограничены объектами и территорией ближайшего окружения. Эти

отношения обусловлены необходимостью обеспечения биологического цикла

организма или общности. Очевидно, в таком виде эти отношения возникли и

существовали задолго до появления человека, как биологического вида. С

развитием моделей на базе понятий, возникновением и укрупнением общностей -

их носителей, расширяются границы отношений принадлежности в

пространственной и объектной областях. В возникновении и сохранении самих

отношений принадлежности все большую роль начинают играть не биологические

качества организма или общности, а совершенство этих моделей, опыт, орудия

и организация на их основе, которые они имеют. Таким образом, происходит

превращение отношений принадлежности в отношения собственности. Это

превращение принципиально не изменило ту биологическую сторону отношений

принадлежности, которая проявляется в ограничении и подавлении возможности

использования объектов и территории для одних субъектов и предоставление

такой возможности для других. Не уменьшилась и противоречивость отношений

собственности по сравнению с отношениями принадлежности. Это естественно,

так как отношения собственности при относительной, по сравнению с

отношениями принадлежности, широте границ и разнообразии форм всегда

сводятся к удовлетворению тех или иных, сводящихся к биологическим,

потребностей субъектов. Понятием “собственность” обозначаются объекты,

независимо от формы существования, на которые в человеческом обществе

распространяются отношения принадлежности, состоящие в ограничении или

исключении возможности использования этих объектов для одних субъектов и

предоставлении такой возможности для других.

Использование моделей на базе понятий для получения необходимых

объектов и создания нужных условий, а также в процедурах возникновения и

регулирования является основным отличием отношений собственности от

отношений принадлежности. Как производство новых объектов собственности,

так и информационные процедуры регулирования отношений опираются на

реальные физические силы, а эти силы, в свою очередь, на совершенство

моделей на базе понятий, имеющиеся у биологических носителей – участников

отношений. При этом сила продолжает использоваться для выяснения отношений

собственности, так как не все участники этих отношений ограничиваются

рамками чисто информационных процедур. Поэтому отношения собственности

могут наиболее наглядно иллюстрировать соотношение качеств животного в

человеке или стада в общностях с чисто человеческими качествами в виде

своеобразного уровня цивилизованности.

С одной стороны объекты собственности могут быть произведены их

обладателем с использованием его знаний и опыта (моделей на базе понятий).

С другой стороны эти объекты могут быть отняты у других силой или другим

способом, в том числе с применением, как инструмента, тех же знаний. При

этом ни масштабы собственности, ни богатство знаний и опыта сами по себе не

являются признаками высокого уровня цивилизованности их обладателя.

Поэтому в отношениях собственности уровень цивилизованности субъекта,

очевидно, определяется отношением объема собственности, произведенной с

использованием знаний и опыта, к объему собственности, отнятой с

использованием силы или превосходства в знаниях и опыте.

Такой критерий оценки уровня цивилизованности далеко не всегда применим,

так как права собственности иногда могут возникать независимо от действий

субъекта, даже при полной неспособности к таковым. Поэтому уровень

цивилизованности определяется всем комплексом проявлений субъекта.

Определять этот уровень, видимо, следует методом, аналогичным

использованному для отношений собственности. Уровень цивилизованности

следует считать тем более высоким, чем больше субъект, в своих проявлениях,

опирается на знания и опыт, учитывает возможности, права и потребности

других, чем больше он способствует распространению знаний и опыта.

Таким образом, за уровень цивилизованности может приниматься обратная

величина степени подчинения биологическим (животным) инстинктам

носителя информационной модели на базе понятий.

Конечно, объективность и строгость оценки уровня цивилизованности будут

пока далеки от принятых в естественных областях знаний. Тем не менее,

важность и необходимость ее состоят в том, что она является формальной

процедурой, позволяющей рассматривать во всех проявлениях сложную систему –

субъект, используя в качестве инструмента простые, ранее определенные

понятия. Базой объективности такой оценки является то, что в основе ее

заложено, как аксиома, наличие физической закономерности, выражением

которой является биологическая жизнь и небиологическая ее форма в виде

моделей на базе понятий.

Очевидно, необходимость такой оценки возникла и постоянно усиливалась с

возникновением и развитием небиологической формы жизни. Следствием ее стала

установка определенных моральных норм и оценок поведения человека и

общностей людей, как в древнейших религиях, так и в последующих

идеологических концепциях. На заре цивилизации через установку моральных

норм и оценок для субъекта неявно выдвигалась не менее важная, чем

следование биологическим инстинктам, задача – поддержать и сохранить новую

форму жизни, не способную распространяться генетическим путем. В настоящее

время необходимость оценки уровня цивилизованности обусловлена опасностью

гибели человечества, связанной с неограниченным подчинением самих моделей

на базе понятий и управляемых ими сил биологическим (животным) потребностям

и инстинктам субъектов-носителей.

В настоящее время, к сожалению, наиболее распространена точка зрения,

состоящая в том, что жизнь сама выберет и сохранит самое совершенное и

жизнестойкое. Поэтому оценку уровня цивилизованности субъекта и общности,

применение ее в общественной практике можно представить, как новую форму

расизма, новый способ разделить людей на “хороших” и “плохих”. Если же

исходить из того, что в безграничном возрастании могущества моделей на

базе понятий, воплощаемых в технических достижениях, в сочетании с

подчинением этих моделей животным инстинктам как раз и состоит главная

угроза жизни, то внедрение в общественную практику мероприятий по повышению

уровня цивилизованности представляется действенным средством против

катастрофического нарастания антагонизма.

Однако сами по себе приведенные выводы о необходимости мер по

повышению уровня цивилизованности останутся не более, чем словами, до тех

пор, пока на их основе не будет сформирована идеология, способная прояснить

сознание людей, укрепить их опору в жизни на знание, а не на веру и слепое

подражание кумирам с оболванивающего телеэкрана.

В качестве первого шага в направлении создания основ такой идеологии

представляется полезным рассмотреть мировоззренческие особенности ведущих

мировых религий, например христианства и мусульманства, определить какие

положения способствовали их широкому распространению и даже в наше

просвещенное время продолжают оказывать немалое влияние на сознание и

поведение людей.

Зарождение и оформление этих религий, исповедующих одного бога, совпало

по времени с возникновением и развитием институтов семьи, собственности и

государства, пришедшим на смену родоплеменным отношениям. Именно эти

институты были призваны укрепить и поддержать морально - этические нормы,

которые устанавливают эти религии для человека. Мировоззренческая часть

этих религий сложилась, как необходимый логический (причинно-следственный)

фундамент для вывода моральных норм. Не случайно поэтому отношения главного

божества в этих религиях с реальными и мифическими существами носят явные

черты отношений в патриархальной семье.

Сами по себе институты семьи, собственности и государства начали

формироваться там, где взаимодействие людей на базе знаний и опыта в форме

понятий в значительной мере ограничили элементы их инстинктивной

деятельности при обеспечении потребностей биологического цикла.

Понятия семья, собственность и государство используются в качестве

знаковых моделей информационных ограничений возможных действий,

направленных на обеспечение биологических потребностей. Проще говоря, этими

понятиями обозначают биологические проявления в общностях людей, связанные

с отношениями принадлежности и формами совместного проживания. Через эти

проявления наиболее наглядно выражаются основные особенности

небиологической формы жизни, за короткое время обеспечившие ей

доминирование на Земле без заметных изменений биологического носителя.

Главная из этих особенностей – это подчинение моделей на базе понятий

потребностям биологического носителя и наделение самих этих моделей такими

биологическими качествами, как самосохранение и экспансия. Вторая – это не

биологические, в виде понятий ограничения действий, направленных на

обеспечение биологических потребностей. Очевидно, ограничения биологических

проявлений носителя в сочетании с сохранением биологических качеств у самих

моделей на базе понятий обеспечили наилучшие условия для экспансии жизни в

небиологическом направлении.

Морально-этическая и обрядовая стороны религий одного бога как раз и

призваны охранять сложившиеся институты семьи, собственности и государства

и, более того, настаивают на добровольных ограничениях для человека в

процессах удовлетворения биологических потребностей. Практическая выгода

для собственников и власть имущих, а не большая, по сравнению с язычеством

убедительность, способствовали быстрому принятию новых религий в уже

сложившихся государствах и ликвидации остатков родового строя с

образованием новых.

Мировоззренческая сторона новых религий с различными вариациями выражает

одно и то же, подсказанное интуицией, положение о том, что процессы в

окружающем мире имеют причинно-следственные связи, а жизнь является

результатом самовыражения некоторой инициирующей и направляющей субстанции.

Возникновение и существование конкретного биологического экземпляра имеет

значение и смысл лишь как средство этого самовыражения и не более. Эту

субстанцию естественно было представить, как единое, всемогущее,

всеведающее и разумное, в человеческом смысле, божество, а характер

отношений его с реальными и мифическими существами изобразить в строгом

соответствии с нормами патриархальной семьи и автократического государства.

Несомненно, объективность, выраженной в форме религиозных представлений,

идеи о том, что через жизнь в целом и жизнь конкретного биологического

экземпляра в частности реализуется определенная сторона природы (которую мы

можем называть свойством материи), стала здоровым фундаментом, на котором

до настоящего времени базируются моральные нормы и обрядовая сторона новых

религий.

Моральные нормы и обрядовая сторона мировых религий с момента зарождения

использовались, как инструмент для подчинения общностей биологического

носителя новой форме жизни, обеспечивающий через их укрепление развитие и

расширение границ описания среды моделями на базе понятий. Сущность

моральных норм сводится к упорядочению и ограничению биологических

проявлений ради благоденствия в вечной (и после смерти организма) жизни

души, которая якобы дается человеку богом вместе с рождением.

Нет необходимости доказывать положительную роль в истории упорядочения и

ограничения биологических проявлений, лежащих в основе таких институтов,

как семья, государство и т. д. Эффективность же обрядовой стороны мировых

религий оказалась столь высокой, что и в наше просвещенное время они во

многом сохраняют свои позиции, как инструмент воздействия на человеческий

разум.

К сожалению, хранители культа мировых религий, исполнители обрядов в

своем большинстве паразитировали и продолжают до сих пор на тех благах,

которые приносят людям упорядочение и ограничение их биологических

инстинктов. Истинной целью абсолютного большинства служителей культа и

поддерживающих их власть имущих одновременно с признанием этих религий в

качестве официальных стало зомбирование человека – полное моральное

подчинение его церкви и властям, превращение в бездумный управляемый

автомат.

Человеческий разум неоднократно восставал против полного подавления

личности служителями культа и жестокости, а не убедительности, мер по

распространению и сохранению веры. Однако ни чего более здравого и

убедительного в морально-нравственном плане, чем положения религии, до

настоящего времени человеку не предлагается. Более того, под предлогом

освобождения от религиозных и идеологических догм знания психологии и

мощные средства воздействия на формирующийся разум все шире используются

для подрыва того, что долго было основами нравственности. Служащие

интересам денежного мешка средства массовой информации с младенчества

разжигают у человека животные инстинкты, превращают его в бездумного и

жестокого раба своих желаний. В качестве главных элементов индустрии

развлечений и примеров для “духовного” самовыражения с экранов молодежных

передач не сходят толпы сытых полуголых молодчиков и девиц, истошно

вопящих и дергающихся в около эротических конвульсиях под звуки барабана.

Как наиболее эффективные средства развлечения и общения в молодежной среде

культивируются бесчувственный секс и мордобой.

Страшные последствия выбивания разумности из людей, выступающие в виде

растущей преступности, наркомании и алкоголизма, как во времена заката

язычества, многих толкают на такую крайность, как религиозный фанатизм и

его воинствующую форму – терроризм. Поэтому главным для нашего времени

становится противоречие между интересами служителей культа веры в бога или

вождя и интересами денежного мешка. Религиозный фанатизм, в наше время, как

болезненная реакция стимулируется разлагающим нравственность натиском

средств массовой информации. Служители культа веры и денежный мешок

добиваются одной и той же цели – обеспечить себе бесконтрольную власть над

людьми. Первые для подавления разума стараются до предела ограничить

обеспечение биологических потребностей человека, а вторые – наоборот

стимулируют биологические инстинкты, чтобы полностью подчинить им элементы

разумности.

Однако свойственная и новой форме жизни стойкость проявляется в том,

что во все времена значительная часть людей под влиянием таких необъяснимых

состояний, как вдохновение, призвание и альтруизм, выходили за рамки

растительно-животного существования, расширяя границы, освещенные разумом.

Можно сказать, души этих людей, в качестве которых остаются существовать

рожденные ими мысли и понятия, как в раю, продолжают жить в благодарной

памяти поколений. На тех же, разум которых в наше время оказывается не

раздавленным действием религиозного фанатизма, животного потребительства и

криминальной среды, продолжает пока держаться цивилизация, не скатываясь в

пучину хаоса, способного уничтожить саму жизнь. Этим людям в первую очередь

необходимо мировоззрение, представляющее человека носителем небиологической

формы жизни, как причинно-следственный фундамент для расплывчатой системы

взглядов, обозначаемой понятиями здравый смысл и порядочность, на которую

они опираются. Новое мировоззрение поможет развеять бытующее мнение об

исключительности человека в природе. В качестве исходных его положений

можно принять:

- человек, как и все живое, является организмом с известными биологическими

потребностями и инстинктами (с биологической точки зрения человек – это

животное),

- отличительной его особенностью является способность в той или иной

степени быть носителем разума, обладателем знаний и опыта на базе

понятий,

- смыслом жизни человека является не только обеспечение биологических

потребностей и продолжение рода (конечно необходимые, как и для всякого

организма), но и содействие сохранению и развитию свойственной только ему

формы жизни – разума – модели мира на базе понятий.

В рамках этого мировоззрения предложенная выше оценка уровня

цивилизованности может стать универсальным инструментом для объективного

подхода не только к проявлениям конкретного человека или общности, но к

большинству общественных явлений. При этом, конечно, детали процедуры

оценки уровня цивилизованности должны быть конкретизированы и, желательно,

формализованы в соответствии с глубиной разработки нового мировоззрения в

плане объективности, ясности и простоты восприятия принципиальных

положений.

В заключение следует отметить, что все выше сказанное является попыткой

вывести человека из того идейного и нравственного тупика, в котором он

находится под влиянием господствующих мировоззренческих концепций, каждая

из которых делает все, чтобы дискредитировать другие взгляды.

Представление жизни одним из свойств материи, а человека в качестве

носителя новой ее небиологической формы возможно не является оригинальным,

однако, по мнению автора и Г. В. Чефранова (профессора кафедры общественных

наук Таганрогского радиотехнического университета до 1991 года), дает

ответы на ряд вопросов мировоззренческого и объектно-поведенческого плана,

для многих остающихся без ответа. Но главным, по мнению автора, является

то, что высказанные положения могут стимулировать исследования с помощью

современных информационо-аналитических методов взаимосвязи физических

явлений с проявлениями различных форм жизни. Результатом таких исследований

может стать открытие физических закономерностей, которые выражаются через

жизнь, качественной и количественной сторон этого процесса, связи их с

условиями среды. Знание этих закономерностей позволит упорядочить

начавшийся с зарождения письменности процесс освоения небиологической

формой жизни новых небиологических носителей, исключить элементы

антагонизма и агрессивности у формирующихся небиологических объектов,

разумных в информационном плане.

Оценка общественно-политического и экономического устройства общества, с

позиций нового подхода к жизни и человеку, в основном, не давалась. Как

показала история, изменения в этих областях всегда были взаимосвязаны с

изменениями господствующих мировоззренческих концепций. Инерционность

процессов в них очень велика, а попытки проведения быстрых и радикальных

изменений чреваты катастрофическими последствиями.

Взглядам же, высказанным выше, необходима основательная разработка

деталей, связывающая основные положения с повседневной практикой,

необходимо широкое признание, чтобы они стали эффективным для общества

инструментом. Если высказанная идея правильная, то, как сказал Л.

Фейхтвангер устами одного из своих героев, она сама, без революций, изменит

мир.

30.5.2000г. г. Таганрог

Страницы: 1, 2