Сновидение и бессознательное

большее участие в его создании можно приписать процессу смещения.

Когда мы в содержании сновидения находим безразличное

впечатление вместо волнующего и безразличный материал вместо

интересного, то это нужно рассматривать как результат работы

смещения. Сновидение никогда не интересуется тем, что не могло бы

привлечь нашего внимания днём, и мелочи, не волнующие нас днём, не

в состоянии преследовать нас и во сне.

Сновидение не состоит исключительно из ситуаций, а содержит

также остатки зрительных образов, речей и даже неизменённых мыслей.

Работа сновидения располагает изобразительными средствами для

выражения скрытых мыслей так называемая вторичная обработка (вторичная

обработка – один из механизмов работы сновидения, заключающийся в

перегруппировке и связывании элементов явного сновидения в более или

менее гармоничное целое). Сновидение прежде всего обнаруживает связь

между всеми частями скрытых мыслей тем, что соединяет этот

материал в одну ситуацию: оно выражает логическую связь сближением

во времени и пространстве.

Причинная зависимость в сновидении либо вовсе не выражается,

либо замещается последовательностью во времени двух неодинаково

длинных частей сновидения. Прямое превращение во сне одного

предмета в другой указывает на отношение причины к следствию.

Весьма пригодным для механизма создания сновидения оказывается

только одно логическое отношение – отношение подобия, общности,

согласования.

Работа сновидения пользуется этими случаями как опорными пунктами

для сгущения сновидения и соединяет в новое единство всё, что

обнаруживает такое согласование.

Мы не закончили ещё оценки работы сновидения. Кроме сгущения,

смещения и наглядной переработки психического материала необходимо

приписать работе сновидения ещё другого рода функцию, заметную,

впрочем, не во всех сновидениях, это – стремление сделать сновидение

более понятным. Скрытые мысли сновидения – бессознательное

(собственное) содержание сновидения, скрывающееся за явными, искажающими

его содержаниями. Ведь известно, что мы не в состоянии смотреть

на ряд чуждых нам знаков или слушать незнакомые нам слова без

того, чтобы не видоизменять их с целью сделать понятными и

связать с чем-либо знакомым для нас.

Но при глубоком анализе сновидения всегда наталкиваешься на

мысли, которые не только чужды, но и неприятны. И эти мысли

действительно содержались в душевной жизни и обладали известной

психической интенсивностью, но находились в своеобразном

психологическом состоянии, в силу которого не могли сделаться

сознательными. Фрейд называет это особенное состояние вытеснением,

то есть неспособностью этих мыслей достигнуть сферы сознания. А

отсюда Фрейд заключает, что сновидение должно быть неясным для

того, чтобы не выдать запретных мыслей, то есть искажение

сновидения имеет своей целью замаскировать что-нибудь.

Фрейд отмечает так же существенные условия возникновения таких

процессов как сновидение, но к этим обязательным условиям не

относятся ни состояние сна, ни болезнь; целый ряд явлений

повседневной жизни здоровых людей – забывчивость, обмолвки, промахи и

известный ряд заблуждений – обязан своим возникновением такому же

психическому механизму, как и сновидение.

Главные результаты.

Относительно понятных и осмысленных сновидений мы узнали, что они

являются незамаскированными исполнениями желаний, то есть что

ситуация сновидения представляет исполненным какое-нибудь вполне

засуживающие внимания желание, знакомое сознанию и оставшееся

невыполненным наяву. В неясных и спутанных сновидениях анализ

обнаруживает нечто вполне аналогичное: ситуация сновидения опять

изображает исполненным какое-нибудь желание, выплывающее всегда из

скрытых мыслей; но представлено оно в неузнаваемом виде, так, что

только анализ в состоянии вскрыть его. При этом желание либо само

вытеснено и чуждо сознанию, либо самым тесным образом связано с

вытесненными мыслями и выражается ими. Итак формула этих сновидений

такова: они суть замаскированные исполнения вытесненных желаний.

Любопытно отметить по этому поводу справедливость народного

воззрения, рассматривающего сновидение как предсказание будущего. В

действительности в сновидении проявляется не то будущее, которое

наступит, а то, наступление которого мы желали бы; народный дух и

здесь поступает так, как он привык поступать в других случаях:

он верит в то, чего желает.

С точки зрения исполнения желаний сновидения бывают трёх

родов:

Сновидения, представляющие невытесненное желание в незамаскированном

виде – таковы сновидения инфантильного типа, реже встречающиеся у

взрослых.

Сновидения, выражающие вытесненные желания в замаскированном виде –

таково, пожалуй, огромное большинство всех наших сновидений, для

понимания которых необходим анализ.

Сновидения, выражающие вытесненные желания, но без или с

недостаточной маскировкой их. Эти сновидения постоянно сопровождаются

страхом, прерывающим сон; страх выступает здесь вместо искажения

сновидения.

По мнению Фрейда, в душевном аппарате человека имеются две

мыслеобразующие инстанции, из которых вторая обладает тем

преимуществом, что её продукты находят доступ в сферу сознания

открытым; деятельность же первой инстанции бессознательна и

достигает сознания только через посредство второй. На границе обеих

инстанций, на месте перехода от первой ко второй, находится

цензура, которая пропускает лишь угодное ей, а остальное

задерживает. И вот то, что отклонено цензурой, находится в

состоянии вытеснения. При известных условиях, одним из которых

является сновидение, соотношение сил между обеими инстанциями

изменяется таким образом, что вытесненное уже не может быть вполне

задержано. Во сне это происходит как бы вследствие ослабления

цензуры, в силу которого вытесненное приобретает возможность

проложить себе дорогу в сферу сознания. Но так как цензура при

этом никогда не упраздняется, а лишь ослабляется, то она

довольствуется такими изменениями сновидения, которые смягчают

неприятные ей обстоятельства; то, что в таком случае становится

осознаваемым, есть компромисс между намерениями одной инстанции и

требованиями другой. Учитывая предположение о второй психической

инстанции, можно утверждать: неприятное сновидение действительно

содержит нечто, что неприятно для второй инстанции, но что в то

же время осуществляет желание первой инстанции. Неприятные

сновидения постольку означают осуществление желания, поскольку каждое

сновидение исходит из первой инстанции, вторая же действует лишь

тормозящим образом.

Вытеснение, ослабление цензуры, образование компромисса – такова

основная схема возникновения как сновидения, так и всяких

психопатических представлений; при образовании компромисса как в

том, так и в другом случае наблюдаются явления сгущения и

смещения и возникают поверхностные ассоциации.

Истолковав сновидение как образное представление исполнения

желания и объяснив неясность его цензурными изменениями в

вытесненном материале, нам уже не трудно сделать вывод о функции

сновидения. В противоположность обычным разговорам о том, что

сновидения мешают спать, мы должны считать сновидения хранителем

сна.

Ещё один гениальный врач, «который имеет дело с болезнями

человека и его времени и изыскивает средства, соответствующие

природе недуга», как писал он о себе, ученик, сумевший стать

равноправным партнёром, своего учителя – это Карл Густав Юнг (1875 –

1961 гг.).

В своей работе «Значение, функции и анализ снов», Юнг

рассказывает, что существуют некоторые события, которые мы не

отмечаем в сознании; они остаются так сказать за порогом сознания.

Эти события имели место, но были восприняты подпорогово, без

участия нашего сознания. Мы можем узнать о таких событиях только

интуитивно или в процессе глубокого размышления, которое ведёт к

последующему сознанию того, что они должны были произойти; и хотя

первоначально мы игнорировали их эмоциональное или жизненное

значение, оно всё же проступило из бессознательного в виде

послемысли. Подобные события могут проявиться, например, в форме

снов. Как правило бессознательный аспект любого явления открывается

нам во снах, в которых он возникает не как рациональная мысль, а

в виде символического образа.

Общим положением в работе Фрейда было то, что сны не являются

делом случая, а связаны с сознательными проблемами и мыслями.

Фрейд придавал особое значение снам как отправной точке процесса

«свободных ассоциаций». Юнг же пишет, что спустя время «он стал

чувствовать, что использование богатых фантазий, которые

бессознательное продуцировало во время сна, было неадекватным и

порой вводящим в заблуждение».

И постепенно Юнг оставил ассоциативный путь, который, как он

полагал, уводит от самих содержаний сна. Юнг предпочёл

сконцентрироваться на ассоциациях непосредственно с самого сна,

полагая, что последний выражает нечто специфическое, что пытается

выразить бессознательное.

Для него (Юнга) сновидение – это скрытое отражение психики,

смысл которого раскрывается эмпирически. По опыту он знает, что

если долго и глубоко медитировать над сновидением, то есть

носиться с ним и напряжённо думать о нём, то из этого почти

всегда что-нибудь получится. Со ссылкой на Талмуд, авторы которого

как люди древности обладали необыкновенно большим опытом в области

сновидений, Юнг противопоставляет тезису Фрейда антитезис: Я

воспринимаю сновидение как то, чем оно является. Ввиду сложного и

комплексного характера материала, он не решается приписывать

бессознательному тенденцию к введению в заблуждение.

Изменение отношения Юнга к снам повлекло изменение самого

метода; новый метод принимал во внимание всё широкое разнообразие

области сновидений, и при этом исключал все малозначительные идеи

и ассоциации.

Рассуждая Юнг пришёл к выводу, что в интерпретации сна должен

принимать участие лишь тот материал, который составляет ясную и

видимую его часть. Сон имеет собственные границы, его специфическая

форма говорит нам, что относится ко сну, а что уводит от него.

В то время, как «свободная ассоциация» уводит от материала по

некой зигзагообразной линии, метод, разработанный Юнгом, больше

похож на «кружение, центом которого является картина сна». Он

пишет: «Я всё время вращаюсь вокруг картины сна и отвергаю любую

попытку видевшего сон уйти от него. Снова и снова в своей

профессиональной работе я вынужден повторять «Вернёмся к нашему

сну. Опишите, что вам снилось?»».

Юнг выделяет два основных положения, которые необходимо

учитывать при работе со снами:

Сон следует рассматривать как факт, относительно которого нельзя

делать никаких предварительных утверждений, кроме того, что сон

имеет некоторый смысл.

Сон есть специфическое выражение бессознательного.

В рамках разграничения в психике различаются две сферы: прежде

всего, та сфера, в которой человек обладает полным «присутствием

духа», сфера, в которой однако, возможна и неустойчивость сознания.

Наряду с этим существует область, являющаяся обычно недоступной для

сознания – «бессознательное». Юнг объясняет: Бессознательное – это не

просто неизвестное, но скорее, с одной стороны, неизвестное

психическое, то есть то, о чём мы предполагаем, что оно, если бы

получило доступ в сознание, ни в чём не отличалось от известных

психических содержаний. С другой стороны, мы должны отнести к нему

также психойдную систему (имеется в виду сфера, «похожая на

душевную»). К этому определению Юнг добавляет: Всё, что я знаю,

однако о чём не думаю в данный момент, всё, что я когда-то

осознавал, но теперь забыл, всё, что было воспринято моими

органами чувств, но не зафиксировалось в моём сознании, всё, что

я чувствую, думаю, вспоминаю, хочу и делаю непреднамеренно и

невнимательно, то есть бессознательно, всё предстоящее, что

подготавливается во мне и лишь позже достигает сознания, всё это

является содержанием бессознательного.

Посмотрим теперь более внимательно на те пути, которыми связаны

в мозгу сознательное и бессознательное. Возьмём общеизвестный

пример, который приводит Юнг: внезапно вы обнаруживаете, что не

можете вспомнить нечто, что только что хотели сказать, хотя перед

тем ваша мысль была совершенно ясна и определённа. Вы объясняете

это тем, что не можете вспомнить, фактически же мысль стала

бессознательной или даже отделилась от сознания.

Таким образом, отмечает Юнг, наше подсознание бывает занято

множеством временно угасших образов, впечатлений, мыслей, которые

продолжают влиять на наше сознательное мышление, хотя и являются

потерянными. Отвлёкшийся или рассеянный человек пересекает комнату,

чтобы что-то взять. На полпути он останавливается в смущении – он

забыл, за чем шёл. Он механически как лунатик, перебирает вещи на

столе – хотя первоначальное намерение забыто, оно подсознательно

движет им. Наконец он вспоминает, что хотел. Подсознание подсказало

ему.

Однако, как осознанное может исчезать в подсознании, так и

новое содержание, никогда не находившееся ранее в сознании, может

появляться из подсознания. Можно почувствовать, что в сознании вот-

вот появится нечто – тогда мы говорим: «идея витает в воздухе» или

«у меня нехорошее предчувствие». Открытие того, что подсознание –

не просто обиталище прошедшего, но и вместилище будущих

психологических явлений и идей, находящихся в зачаточном состоянии,

привело Юнга к новому взгляду на психологию. По этому вопросу

было сломано много копий, высказывались самые противоречивые

суждения, но факт остаётся фактом: кроме воспоминаний из далёкого

прошлого, из подсознания могут появиться совершенно новые мысли и

творческие идеи, которые ранее никогда не посещали сознание.

Функция сновидений.

Обсуждение некоторых подробностей происхождения снов диктовалось

тем, что эта почва, из которой произрастает большинство символов.

К сожалению, они трудны для понимания. Образы, кажущиеся

противоречивыми, толпящимися в спящем мозгу, утраченное чувство

нормального времени, даже самые обычные вещи во сне могут

принимать загадочный и угрожающий вид.

Может показаться странным, что бессознательное располагает свой

материал столь отлично от принятых норм, которые мы, бодрствуя,

накладываем на наши мысли. Каждый, кто помедлит минутку, чтобы

вспомнить сон, признает эту разницу главной причиной, по которой

сны считаются такими трудными для понимания. Они не имеют смысла

в терминах состояния бодрствования, и потому мы склонны или

принимать их во внимание.

Юнг в отличие от Фрейда исключает возможность преднамеренной

маскировки со стороны сна. Юнг говорит, что всё дело в нашем

малом умении понимать эмоционально заряженный, образный язык.

Повседневность требует от нас точности и чёткости в формулировании

слов и мыслей, и мы научились обходиться без фантазии с её

приукрашиванием действительности, утратив тем самым качество

восприятия, присущее нашим первобытным предкам. Почти поголовно мы

перепоручили подсознанию все необыкновенные психические ассоциации,

порождаемые вещами и идеями.

Оказывается, что многие сны являют образы и ассоциации,

аналогичные первобытным идеям, мифам и ритуалам. Фрейд назвал такие

образы, встречающиеся в сновидениях, «останками древности». По

Фрейду, получается, что это элементы психики, веками сохраняющиеся

Страницы: 1, 2, 3