МЕНЮ


Фестивали и конкурсы
Семинары
Издания
О МОДНТ
Приглашения
Поздравляем

НАУЧНЫЕ РАБОТЫ


  • Инновационный менеджмент
  • Инвестиции
  • ИГП
  • Земельное право
  • Журналистика
  • Жилищное право
  • Радиоэлектроника
  • Психология
  • Программирование и комп-ры
  • Предпринимательство
  • Право
  • Политология
  • Полиграфия
  • Педагогика
  • Оккультизм и уфология
  • Начертательная геометрия
  • Бухучет управленчучет
  • Биология
  • Бизнес-план
  • Безопасность жизнедеятельности
  • Банковское дело
  • АХД экпред финансы предприятий
  • Аудит
  • Ветеринария
  • Валютные отношения
  • Бухгалтерский учет и аудит
  • Ботаника и сельское хозяйство
  • Биржевое дело
  • Банковское дело
  • Астрономия
  • Архитектура
  • Арбитражный процесс
  • Безопасность жизнедеятельности
  • Административное право
  • Авиация и космонавтика
  • Кулинария
  • Наука и техника
  • Криминология
  • Криминалистика
  • Косметология
  • Коммуникации и связь
  • Кибернетика
  • Исторические личности
  • Информатика
  • Инвестиции
  • по Зоология
  • Журналистика
  • Карта сайта
  • Становление античной этики (Контрольная)

    Становление античной этики (Контрольная)

    Содержание :

    1. Зарождение этической мысли древней Греции

    в эпоху Гомера и Геосида

    2. Релятивистские воззрения древнегреческих софистов,

    осмысление или проблемы ''номо – фюсей''

    3. Этические изыскания Сократа, его ''майевтика'' как

    Метод обоснования объективного критерия

    нравственных отношений.

    Зарождение этической мысли древней Греции

    в эпоху Гомера и Геосида

    Этика будучи по преимуществу учением о добродетелях, о

    добродетельной, совершенной, личности, содержала в значительном виде едва

    ли не все типы теоретических объяснений и нормативных решений, которые

    получили развернутое обоснование в последующей истории этической мысли.

    Одновременно с этим она отождествила мораль с разумностью поведения и на

    многие столетия, на весь период развития задала этике просветительский тон.

    Первые попытки философского обобщения моральных процессов, являются

    прямым продолжением этических размышлений в рамках героического и

    дидактического эпосов (Гомер и Гесиод), практической мудрости (Семь

    мудрецов). Уже в памятниках ран негреческой литературы более или менее

    адекватно и каждый раз в соответствии с жанровой спецификой рассматривается

    соотношение индивидуальной воли и всеобщего блага, необузданных, горячих

    страстей и умеряющего, трезвого разума, интересов и целей одного индивида с

    интересами и целями других, а также довольно определенно обозначается та

    нормативная модель поведения – подчинение индивидуального всеобщему,

    страстей разуму, живых личностей абстрактным нормам, того, что есть, тому

    что должно быть, - которая получает систематическое обоснование в

    складывающейся философской этике или, выражаясь по другому, для

    обоснования которой в значительной степени складывается философская этика.

    Анализ ранних литературных памятников европейской культуры – поэм

    Гомера (ХII-VII вв. до н. э.), Гесиода (конец VIII начало VII в. до н. э.),

    изречений Семи греческих мудрецов (VII - VI вв. до н. э.), которые отразили

    разрушение родового строя и становление классовой цивилизации в Греции,

    свидетельствует, что именно реальные коллизии социально-нравственного

    развития, в частности противоречия между благом целого ( племени, народа,

    сословия, полиса) и благом отдельных личностей, явились предметом первых

    этических размышлений. Последовательное рассмотрение названных источников

    показывает: этическое мышление складывается и усугубляется по мере того,

    как формируются абстрактные моральные нормы, возрастает конфликт между ними

    и реальным поведением людей.

    Обратимся к поэмам Гомера. В них наблюдается два ряда фактов, которые

    с точки зрения современного нравственного сознания представляют явный

    парадокс. С одной стороны герои Гомера выражают коллективистское начало,

    они принадлежат своему народу и борьба за благо народа является реальным

    смыслом их жизнедеятельности; они нравственны, ибо готовы стоять насмерть в

    этой борьбе. Отечество, слава воина, благо семьи составляют живую основу их

    поведения. Ахилл, идя на бой с Гектором, знает, что вслед за ним погибнет

    сам, но это не останавливает его.

    С другой стороны мы не находим общеобязательных и безусловных норм

    поведения. Строго морального кодекса, отчужденных от реальных индивидов

    заповедей, неуклонное соблюдение которых считалось бы критерием

    моральности. Даже любовь к родине, эта действительная основа поведения

    героев Гомера, крайне редко выставляется в качестве сознательного мотива. В

    соверемнном понимании герои Гомера не обладают моральнвм образом мыслей.

    Итак своеобразие моральной ситуации, описанной Гомером, состоит в

    том, что есть живые моральные индивиды – эпитечские герои, но нет моральной

    идеологии. Герои моральны в силу реальных общественных связей, без

    опосредствующей роли этической рефлексии, моральных норм и добродетелй, без

    какого бы то ни было страха и духовного принуждения. Их поведение

    представляет как свободное развертывание физических сил и соответственно

    сложившихся человеческих обязанностей, настроений, симпатий и антипатий.

    Объяснение этого феномена состоят в том, что индивид не противостоит

    коллективу, племени.

    В доклассовом обществе, последнюю стадию которого изображает Гомер,

    превалирует единство интересов кровнородственного колллектива, а примат

    общего над личным реализуется в сознательно волевых действиях развитых

    индивидуальностей, прежде всего представителей родовой знати.

    Это непосредственное единство личности и коллектива можно хорошо

    проследить на примере отношения гомеровских героев к богам. Согласно

    мифологии, люди и боги жили когда-то общей жизнью, вместе. У Гомера этого

    уже нет. Боги обитают на Олимпе и крайне редко появляются перед людьми, а

    Зевс им не показывается вообще. Тем не менее боги все еще появляются на

    земле. Герои сохраняют с богами живую связь и происходят от них (прямо или

    через ряд поколений). И по существу своему они схожи с богами. Типичными

    эпитетами для характеристики Агамемнова, Ахилла, Одиссея и других героев

    являются слова «божественный». «благородный», «вскормленный Зевсом» и т.д.

    Божество есть выражение общего коллективного начала, и в то же время каждый

    герой божественен, т.е. это общее еще не отчуждено, не противопоставлено

    отдельным личностям.

    Единство богов и героев, коллективного и индивидуального, пожалуй,

    наиболее наглядно раскрывается в двойной обусловленности человеческих

    поступков – совпадении конкретной мотивации и непосредственных указаний

    богов. С одной стороны, боги являются виновниками почти всех человеческих

    поступков, с другой – эти же поступки совершенно естественно вытекают из

    конкретных человеческих ситуаций, природных страстей и общественных связей

    индивидов.

    Переплетение общего с единоличным, индивидуализированность

    коллективных целей и коллективная сущность индивидуальной воли как раз и

    составляют своеобразие моральных отношений гомеровских героев. Здесь мораль

    еще вписана в язык практической жизни, совпадает с естественными свойствами

    и конкретными общественными интересами индивидов.

    В поэмах Гомера вообще моральная терминология находится в зачаточном

    состоянии. Специально исследовавший этот вопрос Мартин Гофман пришел к

    выводу: общие моральные понятия, в том числе термины, обозначающие

    положительные и отрицательные моральные качества личности, у Гомера

    немногочисленны; эти понятия как бы в тени, на втором плане, уступая по

    своей значимости при оценке человека таким характеристикам, как физическая

    красота, сила, ум, красноречие, благородство происхождения, а также

    благосклонность судьбы, дарующей счастье и славу. Явная скудность

    моральной терминологии свидетельствует об отсутствии, морали как особой

    формы идеологии, но разумеется, не об отсутствии морали вообще. Мораль

    просто ограничена самой практической жизни древних греков.

    Творчество Гомера стоит на стыке двух исторических эпох. Оно отражает

    закат первобытной формации и зарождение цивилизации.

    По мнению ряда исследователей, Гесиода отделяют от Гомера несколько

    десятилетий, не более ста лет. Однако различия между ними в интересующем

    нас плане являются поистине эпохальными. В дидактической поэме Гесиода

    «Труды и дни» нет и следа героической морали. Она носит последовательно

    назидательный, морализаторский характер, в ней отражена новая социально-

    нравственная ситуация. Гесиод принадлежит уже эпохе классовой цивилизации.

    Справедливость и труд у Гесиода имеют уже нормативный смысл и

    определяют рамки должного поведения. Как отмечал исследователь

    древнегреческой этики. Э Шварц, герои эпоса ничем не связаны, кроме самих

    себя; они не знают правил и законов. У Гесиода же, напротив, одна мораль

    является подлинным героем «Трудов и дней». Справедливость и труд предстают

    в качестве самостоятельных ценностей.

    Следует, однако, заметить, что Гесиод выражает точку зрения

    общественников. Сам беотийский крестьянин, он говорит от имени мелких

    землевладельцев, чье существование зависит от трудолюбия бережливости, а

    также наличия твердой законной власти. Все это способствует сохранению и

    умножению собственности, что является, согласно Гесиоду, главной задачей в

    жизни. Ей должно быть подчинено все: женитьба, число детей, общение с

    соседями, выбор рабов и слуг, а также товарищей – все должно вести к

    укреплению собственности. Посягательство на собственность, ее отторжение

    путем насилия и обмана являются тягчайшим преступлением. Вот почему гнев

    поэта направлен прежде всего против крупных собственников, которые путем

    разрушительных войн, разбоев и обмана стремятся увеличить свое богатство.

    Творчество Гесиода отражает новую ступень в развитии морали и само

    способствует ее оформлению как совокупности общественных норм. Гесиод

    критически относится к современной ему социальной действительности.

    Согласно его представлениям, развитию общества своействен регресс. От

    высшей ступени к низшей оно последовательно проходит пять эпох. В далеком

    прошлом люди были сделаны из золота, они не знали ни житейских забот, ни

    тем более нравственной порчи. На смену им пришло поколение из серебря,

    которое было намного хуже. Третьим было поколение медное. Четвертым –

    поколение божественных героев. Затем наступил век железных людей, в

    котором

    Правду заменит кулик. Города подпадут разграблению.

    И не возбудит ни в чем уваженья ни клятвохранитель,

    Ни справедливый, ни добрый. Скорей наглецу и злодею

    Станет почет воздаваться. Где сила, там будет и право.

    По мнению Гесиода, среди его современников почти нет нравственных

    индивидов. Скоро вовсе на Олимп отлетят

    Совесть и Стыд. Лишь одни жесточайшие, тяжкие беды

    Людям останутся в жизни. От зла избавленья не будет.

    Причиной деградации общества, по мнению поэта, было моральное

    поведение людей, последовавшее за « недостойным» поступком Прометея,

    укравшего огонь у богов. В качестве средства преодоления существующих

    отношений. Гесиод и выставляет свой моральный идеал труда и справедливости.

    Когда священные связи порваны и все обращается в руины. Остается только

    одно: не уподобляться ястребу. Нападающему на соловья, и слушаться голоса

    справедливости, навсегда забыть насилие и прежде всего работать, чтобы

    освободить безрассудное сердце от зависти на чужое добро. Так

    нравственность начинает приобретать самостоятельный статус. Гесиод

    фиксирует чаяния определенных социальных слоев (мелких собственников),

    одновременно абсолютизируя их. Он идеализирует собственнические отношения,

    делая моральный императив труда и справедливости всеобщим требованием.

    Гесиод является , видимо, первым моралистом в истории европейской

    культуры. Он придает морали первостепенное значение; уже у него встречается

    формулировка (правда, несовершенная) гуманистического правила, получившего

    в последствии назнвания золотого: “Зло на себя замышляет, кто зло на

    другого замыслил”. В то же время у Гесиода начинает выкристаллизовываться

    типичная для эксплуататорской идеологии тенденция конфликтам, а протест

    против социальной системы подменять назиданием. Мораль, следование идеалу

    труда и справедливости, должна стать решающим средством возрождения

    гармоничных социальных отношений золотого века.

    Следует отметить, что Гесиод не только фомулирует свои нравственные

    требования, но и дает им рациональное обоснование. Прежде всего он

    аппелирует к утилитарному агрументу. Следование нравственному идеалу

    разумно, ибо прямо сопряжено с пользой, выгодой. Прилежная работа приносит

    богатство и уважение; кто знает и практикует справедливость, тому будет

    даровано длительное счастье. Если, например, кто-то нарушает клятву и

    клевещет на другого человека, то ему и его потомкам уготовано бесчестье.

    Потомки же того, кто верен клятве, будут чтимы. Таким образом, у Гесиода

    осуществление справедливости прямо связывается с разумной

    целесообразностью, пониманием собственной выгоды, пользы. Утилитарные

    соображения в обосновании необходимости следования моральным нормам

    дополняются авторитарными. На страже справедливости стоит верховный бог

    Зевс, воздавая по заслугам тем, кто “в надменности злой и в целях

    нечестивых коснеет”. Верно пишет В.Н. Ярко: “ В отличие от гомеровского

    этически индифферентного Зевса гесиодовский глава олимпийцев наделен

    несомненными моральными функциями: он призван карать людей за совершаемые

    ими несправедливые деяния”. Если к сказанному добавить, что идеал труда и

    справедливости у Гесиода мировоззренческое обозначение в учении о пяти

    эпохах, на которые он делит жизнь человеческого рода, то можно заключить:

    Гесиод-моралист пользуется довольно развернутой системой доказательств.

    Релятивистские воззрения древнегреческих софистов, осмысление или

    проблемы ''номо – фюсей''

    Новая моральная ситуация требовала новых философских обоснований.

    Предстояло осмыслить моральную суверенность личности, раскрыть субъективно-

    психологические основы морали. Это предполагало одновременно изменение

    характера отношения философии к моральному сознанию общества. Если на

    ступени предэтики речь фактически шла только о том, чтобы подвести

    рационально-философскую базу под существующую мораль, то теперь сама мораль

    должна под существующую мораль, то теперь сама мораль должна была стать

    предметом рациональной критики, теоретического сомнения. Это уже было

    начало этики в собственном смысле слова. Первым, кто осмыслил новые

    горизонты и задачи этики были софисты.

    Роль софистов в истории этики можно понять только на фоне их вклада в

    философскую мысль и культуру вообще. Они впервые решительно сместили

    направление теоретико-познавательного интереса с природа на человека. В

    противоположность предшествовавшим философам, искавшим тайну человеческого

    бытия в природе, космосе. Протагор(490 –ок. 420 до н. э.) провозгласил свое

    знаменитое положение: «Человек есть мера всех вещей, существующих, что они

    существуют, и несуществующих, что они не существуют». Речь идет не о

    простом расширении предмета философского исследования. Софисты

    принципиально иначе подошли и к пониманию человека. Он для них больше, чем

    одно из проявлений (пусть даже высших) универсума, он ее центр, творческое

    начало. Софисты, таким образом, перевернули традиционно сложившийся способ

    философствования: от космоса к человеку, от всеобщего к особенному, от

    объективного к субъективному.

    Протагор своим положением в сущности утверждает примат человека над

    космосом, особенно над всеобщим, субъективного над объективным. Первичным

    оказывается ценностное, а не познавательное отношение к миру: природа

    («вещи») не содержат в себе меры человека, т. е. Не может дать направления

    его жизни; для того чтобы выработать норму своего бытия, человеку нет

    надобности знать устройство космоса, более того, само познание зависит от

    человека, и в этом смысле он, человек, задает меру вещам. Словом,

    человеческое бытие – это особая самостоятельная реальность, которая не

    только не сводится к частному случаю некоего вещного мира, но, напротив,

    является ключом к пониманию последнего. Человек не просто реализует какие-

    то существующие вне его законы, а сам задает законы объективной

    действительности. Протагоровский тезис: является ключевым для всех тех

    представителей западноевропейской культуры. Которые рассматривают человека

    как центр и властелин природы, Софисты обосновывают право человека смотреть

    на окружающий мир сквозь призму своих – человеческих – целей и интересов.

    За софистами в современной философской литературе закрепилось имя

    античных просветителей. Это верно. Софисты впервые подчеркнули формирующее

    значение образования, воспитания, культуры в жизни человека. Более того в

    духовной, культурно-исторической деятельности они увидели специфическое

    назначение человека. Этика наряду с диалектикой спора, ее логико-языковыми

    основами была главным предметом теории софистов. Неудивительно поэтому, что

    мировоззренческие установки софистов в значительной степени явились

    обобщением их этических исследований, посвященных главным образом двум

    проблемам: возможности воспитания добродетелей, а также соотношению законов

    природы и установленной культуры.

    При все скудности источников по этике софистов, мысли которых дошли

    до нас в отдельных фрагментах, а по большей части в изложении их

    убежденного идейного противника Платона и других античных авторов, их

    представления о воспитании добродетелей все еще можно реконструировать с

    достаточной полнотой. Богатый материал по этому вопросу содержится в

    платоновском диалоге «Протагор», а также в сочинении известного софиста

    «Двоякие речи».

    По свидетельству Платона, Протагор впервые ввел в обычай философское

    преподавание за плату и явился родоначальником всей софистики.

    Возможность человека постоянного совершенствования в процессе

    правильно поставленного обучения и воспитания софисты доказывали как своей

    собственной преподавательской деятельностью, так и ссылками на реально

    существующий опыт воспитания. «Если ты пожелаешь, Сократ, вдуматься, в чем

    смысл наказания преступников, то увидишь, что люди считают добродетель

    делом наживным» – так говорит Протагор в одноименном диалоге Платона. Он

    добавляет к этому, что нравственные недостатки потому обычно вызывают гнев

    и укор, что они не являются неотвратимыми; не укоряем же мы людей за

    природные недостатки, например, за малый рост.

    Идея о всесильном воспитании связана у софистов с ключевым тезисом их

    философии о коренном различии требований природы и установлений культуры.

    Считается, что данное положение впервые высказал Гиппий (2-ая половина V в.

    до н. э.), а особенно энергично отстаивал и глубоко обосновал Антифонт (V

    в. до н. э.). Встречается оно и у Протагора, в частности в его знаменитом

    «мифе». В чем суть данной идеи? Обратимся к мифу Протагора в платоновском

    изложении.

    Перед тем как выпустить на свет сотворенные ими под землей живые

    Страницы: 1, 2


    Приглашения

    09.12.2013 - 16.12.2013

    Международный конкурс хореографического искусства в рамках Международного фестиваля искусств «РОЖДЕСТВЕНСКАЯ АНДОРРА»

    09.12.2013 - 16.12.2013

    Международный конкурс хорового искусства в АНДОРРЕ «РОЖДЕСТВЕНСКАЯ АНДОРРА»




    Copyright © 2012 г.
    При использовании материалов - ссылка на сайт обязательна.